Надо же, как переживает за друга! Лучше бы
отговорил делать гадости сестре. Но я Берти это так не оставлю, не
успокоюсь, пока он такой бокал рыбьего жира не выпьет полностью,
чего бы это ни стоило. Пусть над кем-нибудь другим издевается, хоть
над своей неверной подружкой.
На улице уже было темно и прохладно, но я с
удовольствием вдохнула свежий воздух. После зала, где, казалось,
все пропахло отвратительной рыбной вонью, здесь было восхитительно.
И звезды сияли так призывно. Магические светильники, изредка
встречающиеся в кронах деревьев, не столько освещали путь, сколько
придавали таинственности. Я вздохнула. Наверное, в такую ночь
хорошо гулять с тем, кто испытывает к тебе романтические чувства, а
не с таким кавалером, кто только и думает, как быстрее проводить,
вернуться и отчитаться перед Берти, что доставил сестру в целости и
сохранности. Я мстительно замедлила шаг. И девушка, наверное, его
какая-нибудь ждет. Я попыталась припомнить, не заметила ли его с
кем-то, но танцевал он всегда с разными. Даже с Катариной прошелся.
Тут я вспомнила, что давно ее не видела. Как я могла забыть про
подругу?
– А Кати? – Я остановилась. – Где она?
– Она с Томасом ушла.
– Куда?
– Думаю, смотреть парк академии.
– Зачем? – недоуменно спросила я.
Нет, если уж ей так это интересно, мы могли бы
вместе сходить. Но на мой взгляд, там нечего делать даже днем, не
то что ночью, когда ничего и не видно.
– Там есть замечательные аллеи, в которых
очень легко заблудиться.
– Заблудиться там невозможно, – возразила я. –
Там все дорожки совершенно прямые и сходятся к центру.
– У Томаса это всегда хорошо получалось, –
фыркнул Дитер.
И я догадалась, что он имел в виду. А вот
Кати…
– Наверное, за ней нужно сходить?
– Не съест Томас твою подругу, – насмешливо
сказал парень. – Не бойся. Самое большее – немного покусает.
– Покусает? Он оборотень?
Дитер расхохотался. Он вдруг остановился, и
его лицо оказалось к моему так близко, что было видно каждую
ресничку, обрамляющую глаза. Показалось, что он хочет поцеловать,
но не решается. Я даже на мгновение представила, как это было бы
здорово, ведь тогда появлялось основание дать пощечину. А мне так
хотелось стукнуть хоть кого-то, если уж брат сбежал. Но Дитер
только молчал и смотрел, и я вдруг поймала себя на мысли, что хочу
этого поцелуя уже совсем по другой причине, жду его и даже
прикусила нижнюю губу в предвкушении. Пожалуй, бить я его не буду.
Наверное. Вполне возможно, он и не знал о замыслах брата. Мы
молчали уже вдвоем, пока я не поняла, что веду себя неприлично,
вздрогнула и отстранилась. Как это я забыла, что недостаточно
хороша для него?