Целителями они никогда не были – сами видите, ни разу я не сказала, что, мол, потомственный целительский род. Собирали только, для себя.
И вот теперь пришло время рассказать о смерти бабушкиной. Умерла Агафья Спиридоновна в возрасте 87 лет, до последнего времени была бодра, на хвори никакие не жаловалась, ходила проворно, держалась прямо, ну ровно как молодая. И когда прибрал ее Бог, многие даже удивились, посчитали бабушкину смерть странной.
А случилось все в один день. Пошла бабушка Агафья на кладбище перед Троицей, потому всегда могилы наши наследные обихаживала сама. Надобно вам знать, седины у бабушки было мало, все удивлялись – 87 лет, а волосы черные, только чуть с проседью. Да и вообще была она не по летам свежа и даже в старости красива, величественная женщина, настоящая купчиха. Вот пошла, значит, обмести там, что надо, ну и прочее.
Вернулась же с кладбища старуха, седая, как лунь, сгорбленная, еле живая. Как пригнуло ее, так уже не распрямилась. Слегла и ровнешенько через неделю померла. Вроде как все силы из нее ушли, одна слабость осталась.
Незадолго до смерти позвала бабушка Агафья меня к себе и дала особый наказ. Говорила еле-еле, то и дело ключевую водицу пила, но по твердости характера что хотела, до конца сказала, и я ей перечить не посмела. Велела бабушка те заговоры, которым обучала, больше в роду нашем не использовать, потому что капитал наша семья за много лет уже такой нажила и так преумножила, что пора бы и остановиться. И впредь мне и потомкам моим наказала бабушка Агафья помогать с помощью «золотых слов» людям сторонним – всем, кто ни попросит помощи, всем страждущим да обиженным, и в первую голову таким, на кого лиходеи навели сглаз или порчу.
Только так, сказала мне бабушка, можно снять родовое проклятье. Говорила она, правда, путано, – да и немудрено, на смертном-то одре. Помнится, упоминала какую-то подругу еще по гимназии, которой в чем-то отказала. Вот тогда-то и дала я бабушке Агафье слово, что волю ее исполню.
Потом я уж по рассказам отца да каким-то письмам догадалась, что была ссора. Проведали люди, попавшие в беду, о трапезниковской тайне – да и трудно было, живя в одном и том же городе, ничего не знать о родовом нашем везении. Попросили бабушку, тогда еще молодку, помочь, а она отказала – не принято было в роду делиться нажитым, слово заговорное берегли, верили, что нельзя его абы кому доверять, от того оно потускнеть может, как золотая монетка, если ее из рук в руки передавать. Вот деньгами бабушка готова была помочь, да только у той подруги, что помощи просила, беда была такая, что никакими миллионами не поможешь, сердечная беда или, может, порча.