Тот размахнулся, и Артам, объятый ужасом, зажмурился и нырнул вниз.
Удар плети вернул Артема в сознание. Он вскрикнул и с ненавистью посмотрел на длинноволосого.
– Ну как, маг, ты сознаешься в том, что творил черную магию, наводил порчу и занимался запрещенной некромантией?
– Плевать я на тебя хотел и на твои вопросы, паскуда.
Длинноволосый от удивления широко раскрыл глаза. Еретик только что молил о пощаде, а теперь вновь выказывает строптивость. Он посмотрел на отца Ермолая и злобно выругался:
– Тварь! Сын шлюхи и пса… – Но быстро взял себя в руки и уже спокойным голосом приказал: – Сломай ему пальцы на левой руке, да помедленней. Хочу посмотреть, как этот еретик умолять меня будет.
Палач убрал плеть за голенище сапога и подошел к Артему поближе. Только он не учел ненависть к ним Артема. И подошел слишком близко. Артем решил, если уж погибать, то надо попробовать забрать с собой кого-нибудь из палачей. Он, не сопротивляясь, позволил стражнику, исполняющему роль палача, взять его за руку и неожиданно для того ударил мучителя головой по носу. В удар он вложил остаток сил и тут же потерял сознание. Но и палачу здорово досталось. Его нос провалился внутрь, он зашатался и упал у ног привязанного Артема.
Длинноволосый вскочил со скамьи, но тут же вновь взял себя в руки.
– Отец Ермолай, – обратился он к застывшему столбом инквизитору, – проверьте, как там обвиняемый и палач.
– Я?! Почему я? – осенил себя змейкой инквизитор. – Пусть кузнец проверит или вон он. – Меченосец веры указал на второго стражника.
Тот осторожно приблизился к палачу, попытался нащупать пульс и повернул голову с открытыми глазами к себе.
– Готов, – безразлично произнес он. – А еретик жив, – добавил он и сразу отошел на пару шагов от находящегося без сознания пленника.
Артам снова был выдернут на поверхность сознания и открыл глаза. Сначала у него все двоилось. Затем он смог сфокусировать взгляд и увидел отца Ермолая.
– Каюсь! – заорал он. – Каюсь, пощадите! Отец Ермолай! Помогите!
Меченосец веры от неожиданности взвизгнул, подпрыгнул. Спрятался за спиной длинноволосого и осенил себя несколько раз святой змейкой, приговаривая при этом:
– Хранитель сбереги! Хранитель сбереги! Изыди, демон!
А Артам продолжал вопить еще громче:
– Каюсь! Грешен! Пьянствовал, блудил, не поминал Хранителя!..