Серый испуганно взглянул на своих товарищей.
– Это что же выходит, мне и придётся с ним драться? – прохрипел он так, будто его горло сжала чья-то рука, – но я же…
– Ты сам ещё не знаешь. на что ты способен, – прогремел голос, – и какие силы подчинятся тебе, Серая Тень! Могущество твоё растёт очень быстро и, поверь мне, пройдёт время и равных тебе не будет ни в одном из миров Сферы, ни за её пределами.
Седоватый мужчина удивлённо присвистнул и сказал, обращаясь к невидимому собеседнику:
– Послушай, Странник, раз уж мы с тобой союзники, может, ты покажешься нам, а?
Помолчав немного, громовой голос хмыкнул, раздался хлопок и, медленно и плавно кружась, в яму недалеко от них опустился довольно большой кусок ткани. Мужчина подошёл к яме. заглянул в неё и тут же согнулся пополам, корчась от смеха.
– Что это ты там увидел? – подозрительно спросила зеленоглазая девушкаи, подойдя поближе, тоже заглянула в яму.
– О нет! – воскликнула она и тоже залилась звонким смехом.
Серый, уныло взглянув на своих веселящихся друзей, пододвинулся поближе и посмотрел вниз. На дне ямы лежал гобелен, изображающий нагую женщину с пышными формами, которую ласкал козлоногий сатир.
Средняя полоса России. Деревня Антоновка.
Ранним воскресным утром по главной улице деревни Антоновка бежал со всех ног босой мужчина в чёрных спортивных штанах с обвисшими коленками и майке, когда-то бывшей белой. Мужчина оглядывался на ходу и тихонько подвывал. За ним, метрах в трёх позади, нёсся, взрывая землю копытами, огромный чёрный бык, на рогах которого болталась синяя фуфайка. Мужчиной был тракторист Кузьма Иванович, а быком – глава деревенского коровьего стада Яшка. По обочине дороги бежали. громко комментируя происходящее, две дворняги, а с забора на всё это безобразие осуждающе смотрел старый котяра Василий, принадлежащий сторожу деду Епифану.
Кузьма Иванович тем временем выбежал на центральную площадь, на которой находились деревенский клуб, здание правления когда-то колхоза и деревенский магазин, который заведующая им Нина Ермолова гордо называла Центральным универмагом.
На крыльцо правления выскочил председатель Илья Анатольевич и, размахивая руками, громко закричал Кузьме Ивановичу:
– Опять напился с утра, старый дурень, язви тя в душу! И чё ты на ферму – то пьяный попёрся или память пропил и не помнишь. что Яшка сивуху на дух не переносит? Направо сворачивай, к новому сараю кирпичному, там дверь ещё не навесили, туда забежишь. Направо, говорю!