– Ну что, вахмистр, жив он или нет?
– Жив, пан наместник, только хрипит: аркан его чуть не задушил.
– Кто он такой?
– Не татарин; кто-нибудь поважнее.
– Ну и слава богу.
Наместник внимательно посмотрел на лежащего человека.
– Что-то на гетмана похож, – сказал он.
– И конь под ним такой, что лучше и у хана не найдется, – ответил вахмистр. – Вот его там держат.
Поручик взглянул, и лицо его прояснилось. Двое рядовых держали великолепного коня, который, прижав уши и раздувая ноздри, смотрел испуганными глазами на своего господина.
– А конь будет наш, пан наместник? – спросил заискивающе вахмистр.
– Что ты, чертов сын, хочешь отнять у христианина коня в степи?
– Ведь это добыча…
Разговор был прерван сильным хрипением задушенного.
– Влить ему горилки в рот, – распорядился наместник, – и снять пояс.
– Разве мы остаемся на ночлег?
– Да. Расседлать коней, запалить костер!
Солдаты живо вскочили. Одни стали растирать и приводить в чувство лежащего человека, другие пошли за камышом, третьи разостлали на земле верблюжьи и медвежьи шкуры для ночлега.
Пан наместник, не заботясь больше о придушенном человеке, снял пояс и растянулся на бурке у огня. Это был еще очень молодой человек, худощавый, смуглый, очень красивый, с орлиным носом. В его глазах была молодецкая удаль и отвага, выражение лица было прямодушное. Густые усы и давно не бритая борода делали его серьезным не по возрасту.
А в это время двое слуг занялись приготовлением ужина. Несколько окороков баранины жарилось на огне; с коней сняли несколько драхов, подстреленных днем, и другую дичь, чтобы чистить. Костер пылал, бросая в степь громадное красное пламя. Придушенный человек начал понемногу приходить в себя.
Несколько времени спустя он уже смотрел налитыми кровью глазами на чужие лица, потом сделал попытку встать. Солдат, который разговаривал с наместником, поднял его под руки; другой подал ему бердыш, на который незнакомец оперся изо всей силы. Лицо его было еще красно, жилы вздуты. Наконец сдавленным голосом он прохрипел:
– Воды.
Ему подали горилки, которую он жадно пил. Горилка, очевидно, помогла ему, потому что, отняв флягу от губ, он спросил чистым голосом:
– В чьих я руках?
Начальник встал и подошел к нему.
– В руках тех, которые спасли вас.
– Значит, не вы накинули на меня аркан?
– Наше оружие сабля, а не аркан. Вы оскорбляете добрых солдат подозрением. Вас схватили какие-то негодяи, переряженные татарами. Вы можете их видеть, если вас это интересует: вон они лежат перерезанные, как бараны.