По рукам зашелестели бумажки.
Депутация из трех человек робко приблизилась к Вике.
– Девушка, ваш главный сказал, что можно было через переулок, если б не техника. Мы тут собрали на расходы. Только не подумайте чего – от всей души. Ты уж помоги, дочка.
Вика почувствовала, как чья-то неловкая рука втискивается в ее сумочку.
Она отошла к Листопаду, что-то зашептала. Тот несколько раз упрямо отмахивался. До взволнованных людей доносились отголоски энергичной перепалки.
– А сроки? Кто за них отвечать будет? – Зато сохраним здание! А если до зимы не расселим, отвечать придется! Как бы партбилет не положить. – Шо ты меня стращаешь?!
Наконец Листопад шагнул к притихшим в ожидании жильцам.
– Так шо, в самом деле не хотите, чтоб через вас магистраль новой жизни прошла?
– Не хотим! Как угодно!..уж как-нибудь без воды. Волга рядом – проживем! – послышалась разноголосица. – Предки жили.
– О, люди, люди! Гиены, крокодилы, – Листопад тяжко покачал головой. – Сколько десятилетий вас советская власть перемалывает, а вы всё те же, что при царском режиме. Я-то надеялся…Но раз так, живите дальше в своем клоповнике.
Он ткнул пальцем в сторону Вадички, глумливая физиономия которого грозила разоблачением:
– А вы, бездельник, поднимитесь в квартиру председателя домкома и позвоните в ДРСУ. Передайте от моего имени, что даю отбой. Магистраль поведем по варианту Б. И – догоняйте.
Листопад захлопнул папку и, ссутулившись, пошел через радостно загалдевшую толпу. За ним поспешала Виктория. На ходу ей пожимали руки, одна из старух благодарно перекрестила.
– Всё, что смогла. Всё, что смогла, – бормотала Вика, отчего-то и впрямь растроганная.
Сторонкой, вдоль парапета, нырнул в переулок Антон.
На пересечении с улицей Вольного Новгорода Листопад обернулся. Лицо его лучилось весельем, – ему опять стало хорошо. От удачного розыгрыша, от вида осчастливленной девушки, от того, что встретил Антона и теперь уже не будет так одинок в опостылевшем городишке.
Хорошо было и Вике, с восторгом смотревшего на озорного волшебника, влегкую добывшего деньги из асфальта.
Она вытащила деньги, пересчитала:
– Здесь сто семьдесят. Пятьдесят лишних. Возьмите.
– Оставь на конфеты, – Иван сжал ее ладошку с деньгами в кулачок, оглядел коротко остриженные пальчики с подушечками, смятыми, будто стоптанные тапочки.