– Я не ходил.
– Вот как? И чем, позвольте полюбопытствовать, вы были так заняты, что не снизошли?
– На бильярде в Доме офицеров играл, – бухнул честный Антон. Готовившийся за соседним столом староста группы с чувством постучал себя по лбу.
– На биль?… – Суханов не сразу осознал услышанное. А когда осознал, произошло удивительное: он захохотал. Насмерть напугав всех в аудитории. Потому что смеяться он не умел вовсе, – вместо смеха раздался отрывистый лай. Да и мышцы лица оказались не приспособлены к соответствующим сокращениям, – разве что десны еще втянулись да на воспаленных глазах выступила скупая влага, – Суханов веселился внутриутробно. Длинным, как карандаш, пальцем он смахнул слезинку. – И – как?
– Третье место держу. Кий подарили.
– О! Персональный кий, – Суханов завистливо причмокнул. – Стало быть, не уронил честь факультета? А вы, как погляжу, занятный.
– Вы тоже, – Антону начал нравиться нестандартный «сухарь».
За разговором о футболе, о рыбалке время летело незаметно. Среди студентов обозначилось некое нетерпеливое шуршание.
– Может, я начну отвечать? – спохватился Антон.
– А зачем? Идите, – Суханов с видимой неохотой оторвался от приятной беседы, вернул Негрустуеву зачетку и, склонившись над ведомостью, вывел загогулистую двойку.
– В смысле?.. Я ж готов к ответу, – не веря глазам, Антон тряхнул исписанные листы.
– Это вряд ли. Как вы можете быть готовы, если ни разу не посещали мои лекции? Идите и – учите.
– А зачем собственно я должен время терять?! – взъелся Антон, понявший, что всё это время его держали за клоуна. – Добро бы была настоящая наука.
– То есть для вас земельное право недостаточно научно? – тихо прошелестел Григорий Александрович, наливаясь желчью.
Со старостой сделалось нехорошо. Он обхватил голову руками и в страхе затряс головой. Желчь Суханова, если уж выплескивалась, заливала всех поблизости.
– Какая ж это наука? – Антон пренебрежительно встретил пронизывающий взгляд. – Даже земельного кадастра до сих пор не удосужились завести. А без земельного кадастра оценить землю невозможно. Все едино получается, – что чернозем, что суглинок. Одна цена тундре и Красной площади. Так на хрена ж мне это пустословие? Лучше уж шара загнать. От борта в середину. Там без всякого кадастра, один грунт на всех, – сукно.