Недоимки по обязательным страховым сборам были хроническими и масштабными. С одной стороны, они объяснялись бедностью сельского населения, с другой – глубинным недоверием к политике властей, привычкой жить по старинке, иногда с хитрецой, часто – с неискоренимой надеждой на авось.
Недоимки стали преследовать Нижгубстрах с первых лет его деятельности. По данным на июнь 1924 г., страховой оклад не оплатили около 40 % домохозяев. Как «крайне слабое» оценивалось поступление оклада в марте 1925 г., что «ставило Госстрах в тяжелое положение». О том, что недоимочность угрожала страхованию, говорилось и в 1926 г.: «В настоящем году в селениях собрано оклада до 1.746.175 руб., недоимки имеется 320.987 руб. то есть 37 проц.». [Док. № 32]. Недоимка расценивалась как большое зло, которое нарушало нормальный ход страховых операций и систему плановости, создавало перебои в практической работе и, как следствие, приводило к удорожанию страхования.
В 1926 г., согласно решению сессии Нижегородского Губисполкома, для ликвидации недоимок в губернии должны были приниматься все необходимые меры. «Должны быть собраны 100 проц. страховых сборов и недоимок, принимая во внимание благоприятный урожай текущего года», – сообщалось в материалах сессии. Однако снизить уровень недоимки не удалось и вскоре сумма недоимки по губернии превысила 700 тыс. рублей.
К концу 1920-х гг. информация о сборе платежей и состоянии недоимочности публиковалась в газетах подобно сводкам с полей или фронтов. «Страховые сборы занимают второе место после сельско-хозяйственного налога и имеют громадное значение в общем бюджете. В частности, по Нижегородской губернии в текущем операционном году начислено по обязательному окладному страхованию – 1.199.031 руб. и недоимки прежних лет 587.895 руб., а всего 2.786.926 руб., что составляет к с.-х. налогу около 60 проц.», – писала «Нижегородская правда» в марте 1927 г.
С раскладкой по годам ситуация выглядела следующим образом: в 1924/25 операционном году страхсборов было собрано 78,1 %, в 1925/26 г. – 79,9 %, а в 1926/27 г. к 1 марта по губернии «удалось собрать оклада и недоимки лишь около 53 проц.». [Док. № 43].
Удивительно большим был разброс по сбору оклада и недоимок по уездам. Если к марту 1927 г. в Балахнинском рабочем районе удалось собрать 81 % оклада и 98 % недоимок, то по Ветлужскому 42 и 15 процентов соответственно. «В двух уездах недоимка принимает хронический характер и если в ближайшие дни местные органы не примут самых решительных мер к сбору недоимок и оклада, то на будущий год недоимка превысит оклад нового операционного года», – с тревогой сообщала «Нижегородская коммуна». [Док. № 43]. Считалось, что причина плохого поступления средств кроется в слабой деятельности волисполкомов, сельсоветов и страховых агентов. [Док. № 49]. В 1928 г. за слабую работу по сбору страхплатежей приказом Губстраха от 9 февраля строгий выговор получили сразу девять страховых агентов и два уездных инспектора. [Док. № 55].