Моя родина – глухой посёлок. Ирокез там – это тест на толерантность, который все проваливают. Те же дела с пирсингом и татуировками (в те времена, по крайней мере).
На фоне чубчиков ирокез не скрыть. Я оскорблял чувства односельчан, как бы говоря им: «Смотрите, для меня важно быть непохожим». Какие у меня имелись основания выделяться? Да никаких! Тогда ещё я не искал оснований для своих поступков, действуя по велению сердца.
Выделяясь на фоне остальных строителей юношеской свежестью, антипролетарской опрятностью и дерзким причесоном, я был безответственен даже перед самим собой.
В школе ко мне привыкли и уже не замечали, а на стройке вспыхнула сотня новых глаз, воспалённых от похмелья и пыли. С первых дней я понял: будет куча претензий.
– В Курске бы тебя уже давно отпиздили за такой хаер, – через неделю предупредил Костик, когда мы вкалывали на первом этаже.
– Так мы не в Курске, Костик, – я беспечно улыбался, таская кирпичи.
– Это да, – он сплюнул между ног, сидя на корточках. – Дам я тебе совет: сбрей эту хуйню и носи нормальную прическу, ясно?
– Какую?
Костик усмехнулся.
Сглаживать конфликт не хотелось. Драка сулила поражение. Он был не только старше, но и крепче, опытнее. Его перетянутые белыми венами руки сохраняли ещё доцивилизацонную мощь. В сравнении с Костиком я казался мелким зверёнышем.
Костик провёл ладонью по черепу, оставив на волосах пыльный след:
– Вот такая причёска аккуратная. Под «троечку», – он стиснул макушку, – хуяк и готово! Прилично и не жарко. Сразу видно, что нормальный пацан. Не хуё-моё.
– Мне и как сейчас нравится.
– А мне нет!
– Это твоё дело. – Я улыбнулся, дестабилизируя конфликт. Получилось.
Такие воспитательные беседы со мной проводились часто. Каждый «воспитатель» не хотел казаться дикарём – я по глазам это видел. Они объясняли, как им казалось, очевидное. Искренне за меня, балбеса, переживали, не понимая, что природа нашего антагонизма абсурдна. Зачем вы тратите на меня силы, товарищи? А мне, со свой стороны, зачем выпендриваться ради вас? Поймите, пока мы увлечены противостоянием, разрушается неизведанная Венеция и пища сатанеет от пальмового масла. Давайте счастье схватим за пальцы, а?
Директор, когда принимал меня на стройку, спросил на армянском русском:
– Ти точна сможешь?
– Скажут нести – понесу. Скажут подавать – подам. Подсобник – не инженер.