– Вспомни, Анна, весь наш проект затевался когда-то с одной целью, с мечтой спасать человеческие жизни…
– Мы были молоды.
– А потом пришли деньги и желания тех, кто эти деньги готов был нам предоставить.
Эмиль встал и подошел к ней очень близко.
– Анна, я бесконечно благодарен за твою помощь…
– Не стоит, Эмиль, – она отвернулась, – тебе лучше уйти…
– В таком случае до завтра. Я очень ценю то, что ты по-прежнему на моей стороне.
Эмиль направился в сторону выхода. Анна прошла следом.
– Эмиль, пока будешь идти, подумай вот о чем. Мы – команда, и отвечать за ошибки тоже будем как команда. Подумай о том, что на кону будет стоять не только жизнь твоего друга, но и каждого из нас. Подумай о том, насколько хорошо ты все взвесил, прежде чем сделаешь выбор.
Дверь захлопнулась за ним с оглушительным треском. Эмиль вышел на улицу, Париж после дождя был прекрасен и безмятежен, как в самый первый день, когда они с Эйприл только приехали, много лет назад. Наслаждаясь прогулкой, он размышлял, искал выход из сложившейся непростой ситуации. Он был возле дома, когда его посетила внезапная мысль. Подобно вспышке света она пронеслась озарением в его сознании. Это единственное решение, рассудил он, но нельзя терять ни минуты. Развернувшись, он направился в сторону вокзала, чтобы на ближайшем поезде добраться до лаборатории.
* * *
Ден проснулся с болезненным ощущением в груди, но тянущая пустота, грызущая его изнутри, исчезла. Только сейчас он понял, насколько сильно устал, но оказалось, что он не один, в комнате дремал Эмиль.
– Как ты, дружище? – спросил он, увидев, что Ден сел в кровати.
– Чувствую себя лучше. Как оно обстоит на деле ты, наверное, знаешь лучше. Радует, что боль ушла.
– Ден, прости, я не думал, что ощущения будут настолько болезненными.
Эмиль остановился и с видом человека, собирающегося силами, продолжил:
– Ты можешь описать, что ты почувствовал?
– Ты бывал в Севилье?
– Проездом.
– Знаешь, на некоторых площадях и улицах там по-прежнему чувствуется дух инквизиции. У инквизиторов, а они были талантливыми ребятами, с юмором и фантазией, была в ходу одна пытка.
Эмиль слегка побледнел.
– Ден, может, мне стоит зайти позже?
– Нет, я закончу с ответом. Так вот, пытка заключалась в следующем. Еретику клали на грудь перевернутое металлическое ведро и затем опускали на ведро горящие угли. Ведро начинало нагреваться. Знаешь, в чем был подвох? Внутри ведра сидела крыса. И как только оно начинало нагреваться, крыса стремительно начинала копать себе выход прямо в грудной клетке. Я хочу, чтобы ты знал, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты уже сделал и продолжаешь делать, но…