– Нет, я могу долго не спать, когда так интересно. Вы за меня не переживайте, рассказывайте дальше, – Наташа поудобнее поправила подушку.
– Вот расскажу, как в первый раз смерть меня стороной обошла. Ехали мы тогда на грузовой машине. Ближе к нашим войскам пробирались, чтобы выступить с концертом. Слышим немецкие самолеты. Вся колонны машин остановилась. Наш водитель крикнул: «Бегите скорее в посадки». Мы стали из кузова выпрыгивать и бежать кто куда. Меня за руку тащил молодой парнишка, наш гармонист, он прихрамывал на одну ногу, поэтому его не взяли на фронт по инвалидности. До сих пор помню, что его звали Гоша. Он бежал, тянул меня за руку, опекал, а сам споткнулся, упал, я вместе с ним. Грохот, рвущиеся снаряды! Смерть повсюду – падает с неба, вылетает из-под земли, обволакивает пылью, визжит в ушах, хохочет, сотрясая мозг. Я увидела впереди свежую глубокую яму – воронку от взрыва, вскочила, пробежала еще немного и прыгнула туда, согнулась, подтянула ноги к подбородку. Потом, где-то читала, что, если человеку особенно страшно, он всегда сворачивается калачиком, принимая позу беззащитного ребенка в утробе матери, доверяя все свое существо всевышнему. А в голове молитва: «Снаряд в одно и то же место дважды не попадает, снаряд в одно и то же место дважды не попадает». Сзади взрыв, оглянулась, а на том месте, где я только что была, и остался лежать Гоша, только огромная воронка, а через секунду рядом со мной падает его оторванная рука. Посмотрела на эту руку и дальше уже ничего не помню. Времени прошло довольно много, когда я очнулась. Все кругом стихло, пыль после взрывов осела. Я лежала и слушала, как стрекочут кузнечики, шелестит от ветра трава. Состояние счастья, что ты пока еще на этом свете, а не на том. Кто видел свою смерть так близко, потом не просто живет, а живет с радостью от каждого нового дня, которого могло бы уже не быть. С радостью от восхода и заката солнца, от маленького кусочка хлебушка, от глоточка горячего чая, от любого дня, приносящего любые трудности, просто от осознания своего существования. Так что, Наташенька, и твои трудности пройдут, настанут счастливые дни, и ты забудешь о печали сегодняшнего дня. Давай спать, времени уже много. Спи, не думай ни о чем. Завтра вечером еще историю тебе расскажу. – Марья Васильевна зашевелилась, улеглась поудобнее и было слышно, что сразу уснула. А Наташа еще долго представляла войну, взрывы, чужую смерть и ей казалось, будто она бежит по полю, падает, встает и опять бежит, ища места, где можно укрыться от взрывов. Потом незаметно уснула.