– Ну да. С этой точки зрения мы во власти мозга, психики. Другой аспект, идеалистический, – Лыков посмотрел на икону. – Здесь тоже есть логичные объяснения. Но и то, и то объединяет одно. Отсутствие свободы. Да, свободы выбора. Вот звери живут инстинктами. Нет свободы. А человек? Знаешь, что такое настоящая свобода? Выбор без условий и без последствий. А если ты родился, открыл глаза и тебе говорят, вот твой мир с законами. Вот твоя страна с законами. Вот твоё тело. А ты не хочешь этого или такого. А потом ты выбираешь тёмную сторону, – Лыков усмехнулся. – И тебя за это наказывают. Разве всё это свобода?
– Да-а, – выдохнул Влад. – А индусы? Как пел Высоцкий, отдав концы, не умираешь насовсем.
– А! Колесо сансары? Тоже тюрьма… Влад! Мы сами себе не принадлежим! Понимаешь? Эти гаврики, – Лыков кивнул на дверь. – Они ни в чём не виноваты. Кто-то родился с генами, в которых нет функции расщепления алкоголя. Кто-то в семье, где родители пили, как лошади. Кто-то…
– Но они же выбирали, идти в магазин за вином или нет.
– Выбирали? Чушь! Они заложники. Тела, социума, обстоятельств. Но мы, врачи, затем и существуем, чтобы им помочь освободиться из плена. На время.
– На время?
– Да. Потому что свободы нет. Рано или поздно они возвращаются в свою тюрьму.
Влад протянул:
– Да-а. Значит, выхода нет?
– Выхода нет. Но есть лечение. Как таблетка? Подействовала?
Влад кивнул головой.
– Вроде легче.
– Ну и хорошо. Принимай по одной три раза в день.
– Спасибо, – поблагодарил Влад.
– На здоровье… Слушай, ты какой-то бледный. Не сдать ли тебе кровь? Проверить гемоглобин. Ты физически как себя чувствуешь?
Влад пожал плечами.
– Да ничего вроде. Устал.
– Вот. На втором этаже есть лаборатория. Выпишу направление. Сходи сейчас.
Лыков что-то написал на листке бумаги.
Влад пошёл наверх, сдал кровь и сел в коридоре ждать. Через несколько минут вышла медсестра и озабоченно сказала:
– Я не понимаю!
– Что? – спросил Влад.
– То ли аппарат сломался, то ли… Но анализы… Все параметры выходят за нормальные рамки, – глупо улыбалась медсестра.
Влад посмотрел распечатку. Все строчки были серые.
– Ну и ладно, – сказал он и смял бумагу.
К Лыкову он не пошёл. На крыльце открыл пузырёк и высыпал в рот кучку таблеток. Разжевал, морщась, проглотил. Постоял немного.
Из больницы вышел худой старик с длинными волосами. В пижаме и сандалиях.