– В Советском Союзе. Вне всякого обсуждения.
– А как же, ну, вот самая известная история. Вам же придумали псевдоним. Вы сказали, что у вас есть имя, фамилия, и вы всегда будете выступать, как Иосиф Кобзон. Было же такое в Советском Союзе. Ну, сейчас же все-таки, наверное, с антисемитизмом, мне кажется, покончено. Нет?
– Если вы берете какие-то национальные мотивы, это, ха-ха, один разговор. Я никогда не буду говорить, что в Советском Союзе не было ощущения антисемитизма. Никогда не скажу.
Я всегда гордился тем, что я честно смотрел людям в глаза.
Когда меня в 1959-м году на концерте в Колонном зале Аркадий Островский представил «Юрий Златов», я долго не выходил. Но, когда он меня вытащил на сцену, и я спел, я говорю: «Аркадий Ильич, вы, наверное, забыли, меня зовут Иосиф».
Он говорит, ничего я не забывал, я тебе придумал псевдоним. Я говорю, а кто вас просил? А ты что, хочешь быть известным артистом Иосиф Кобзон? Я говорю, я не хочу быть известным артистом. Я хочу быть просто артистом.
Он говорит, ты думаешь, что я Аркадий? Я Авраам Островский. Я говорю, ну, очень хорошо. Вы хотите быть Аркадием, а я хочу Иосифом. Мама мне моя дала имя и фамилию. Я не буду ничего менять.
Ну, как хочешь, отвечает он, никогда не станешь известным артистом.
– В современных условиях такое ведь, мне кажется, невозможно.
– Невозможно. Сейчас, пожалуйста, и Розенбаум у нас звучит. И сейчас псевдонимы берут, и, скажем, короткую фамилию. И Григорий Лепс, там, и другие.
– Ну, у него просто очень длинная грузинская фамилия Лепсверидзе, поэтому он, я так понимаю….
– Ну, он взял короткую. Он ее обкоротил. Стал Григорий Лепс для, так сказать, краткости.
– Он будет выступать на вашем мега концерте?
– Будет.
– Вот расскажите. Ведь это будет очередной какое-то такое грандиозное шоу в Кремлевском дворце.
– Я не хочу называть это грандиозное шоу.
– Ладно, там, где Кобзон, это грандиозное по определению.
– Я очень благодарен моим коллегам артистам. Вы знаете, это характерно то, что у меня нет врагов на эстраде.
«Я очень благодарен моим коллегам артистам».
– Не может такого быть. Иосиф Давыдович, ну, что вы.
– Нет. Завистники еще, может быть, есть какие-то, врагов нет. Я всегда старался помочь моим коллегам. Я всегда старался продвинуть их, говорить о них добрые слова. Они сами об этом могут сказать и вспомнить. И поэтому я так рад, что моя очаровательная Любовь Гречишникова, которая, в общем, ставит этот вечер, не знает, что ей делать: нет отбоя от желающих выступить.