После института ребята уехали жить и работать в Дрезден. Петька рос, Боря с Сузен успешно работали в клинике и навещали нас, изредка наведываясь в Россию. Однажды на вечеринке Сузен стало плохо. В больнице поставили самый страшный диагноз. Сделать уже ничего было нельзя….
С тех пор прошло около восьми лет. Говорят, время лечит. Не знаю, работало ли это в Борином случае, но он до сих пор жил один. Оставаться в их с Сузен доме ему было, видимо, настолько тяжко, что, как только Петька закончил школу и поступил в университет, Борис переехал в маленький городок под Мюнхеном, где до сих пор работал врачом в курортной клинике.
«К Боре, так к Боре, – согласилась я. – По крайней мере, всегда есть, куда ретироваться, если что».
* * *
С отпуском проблем не возникло. Глеб подписал моё заявление, даже не спросив, какие у меня планы.
– Может, встретимся сегодня вечером? – предложил он в пятницу перед моим отъездом.
Никогда ещё я не отвечала ему отказом. Всё намеченное и даже давно запланированное тут же забывалось, сбрасывалось со счетов, откладывалось или перечёркивалось. Так было до сих пор, но не сегодня.
– Не получится, – услышала я себя и плотно сжала губы, чтобы они предательски не произнесли ожидаемое Глебом «конечно».
– Почему? – он удивлённо вскинул на меня глаза.
– У меня в воскресенье рано самолёт. Нужно собрать вещи.
– Вот как? Ты улетаешь? Куда? – брови Глеба поползли ещё выше.
Мой отъезд был действительно чем-то новеньким в моем привычном репертуаре. На протяжении всех лет нашего знакомства я каждый свой отпуск проводила рядом с телефонной трубкой: а вдруг он позвонит, а меня не окажется дома?
– В Германию.
Я не уточняла, к кому и зачем, а он и не спрашивал. Было тяжко и больно, но мне не хотелось дать ему это почувствовать.
– Что ж, счастливого пути, увидимся через три недели, – пожал плечами Глеб.
Я молча кивнула и вышла, закрыв за собой дверь его кабинета.
Что испытывает человек, оказавшись впервые в жизни в другом мире, где всё для него ново и незнакомо?
Самолёт приземлился. Пассажиры выходили на волю по длинному коридору-кишке, соединяющей его со зданием аэропорта. Я волновалась, как в детстве перед походом к зубному врачу. Только сейчас мои коленки дрожали не от страха перед жужжащей бормашиной, а от радости увидеть и познать этот новый для меня мир и, если повезёт, стать в нём счастливой.