Но больше всего меня поразили сами немцы: спокойные, уверенные в себе, приветливые, улыбающиеся друг другу, даже не будучи знакомыми. Это была любовь с первого взгляда – в город, в людей, в Германию. Я чувствовала себя здесь спокойно и уютно, будто вернулась из длительной командировки домой – усталая, но счастливая.
А тем временем Боря с Ядей перешли к претворению в жизнь плана по усовершенствованию моей персоны. Пункт первый – переодевание. Для начала в унисон был забракован мой выходной наряд, включая шикарные лакированные шпильки.
– Здесь, девушка, такую красоту разве что на бал-юбилей-свадьбу носють, – хихикал Борька. – Вы поедете на бал, мадам?
– Кончай издеваться! А ресторан как же? Вдруг меня туда пригласят, а я без прикида? – возмутилась я вполне справедливо.
– Пригласят – и славненько! Буду очень за тебя рад. Но здесь тебе, матушка, не Россия, где поход в ресторан – событие, и не каждый, к сожалению, себе такое удовольствие может позволить. В Германии это дело обычное, часто спонтанное. Немцы в ресторанах, заметь, не танцуют, а получают удовольствие, наслаждаются процессом еды и общения, – вещал Борис, поучительно подняв указательный палец. – Учись, старушка, пока мы живы! – повторил он свою любимую присказку.
Нет, ну это уже слишком! При всей готовности войти в образ сей пробел в немецкой культуре поверг меня в отчаяние. А как же Светиково платьице? В чём же мне своих кавалеров-то сражать?
Расстроенная, убитая, раздавленная, я живо представила себе реакцию темпераментной Конфетки: «Та шо воны там, зовсим з ума зъихалы, те немцы?!» Ой-ёй-ёй! Что будет, что будет!
Сопротивление моим родственникам оказалось бессмысленным. В качестве подопытного кролика я была отправлена в примерочную кабинку одной, как выразился Борис, «весьма приличной лавки». Через часок меня вывели оттуда взмокшую, но счастливо разжившуюся парочкой шикарных джинсов, футболками «на каждодневку», блузкой «на выход» и пиджачком в стиле «отпад», дополненных «балеринами» – элегантными туфельками без каблуков.
Я никогда не считала себя замухрышкой, но, увидев в зеркале шикарную девицу со стройными ножками и аппетитной пятой точкой, не без труда узнала в ней саму себя.
– Что и следовало доказать, – хмыкнул Борис, с гордостью осматривая результат их с Ядей трудов и подмигивая симпатичному немцу-продавцу, как-то уж слишком продолжительно пожимавшему мне на прощанье руку. – Предлагаю сие замечательное событие отметить! Что скажете, девицы-красавицы?