Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, я критически оглядела своё отражение в зеркале: м-да, красавица, угнетённая суровой фрау Бернхард рабыня Изаура!
Моё первое знакомство, похоже, оборачивалось полным фиаско. Впору было решать: начать расстраиваться по этому поводу прямо сейчас или всё-таки отложить это занятие на попозже.
Что ж, предполагаемая развязка с предложением руки и сердца или отсутствием такового откладывалась как минимум до сегодняшнего вечера, так стоило ли ломать себе голову и переживать об этом до завтрака? Пожалуй, что нет, решила я, и отправилась вниз, навстречу кофе.
* * *
Этот день Хартмут посвятил мне. Утром, усевшись в его просторный отполированный мерседес, мы отправились осматривать всё! Программа полностью соответствовала моему желанию. А каким оно могло быть, если до сегодняшнего дня о существовании города под названием Ганновер я знала лишь из школьной программы?
Возможно, в присутствии фрау Бернхард я попыталась бы сформулировать свой ответ более интеллектуально, но «старушка» осталась дома, великодушно позволив сыну остаться со мной наедине. Усиливать благоприятное впечатление мне предстояло лишь вечером, а пока я наслаждалась ездой и наблюдала за Хартмутом. В отсутствие мамы он заметно расслабился и даже насвистывал что-то тихонько себе под нос.
Минут через пятнадцать мы припарковались у первой ганноверской «достопримечательности»: вагончика с сосисками и картошкой фри. Толстый краснощёкий продавец лихо переворачивал на гриле разноцветные колбаски и выкладывал их на картонные одноразовые тарелочки рядом с аппетитными румяными картофельными ломтиками. Сей праздник живота по желанию покупателей заливался горчицей или кетчупом.
О, этот аромат! Мой рот предательски наполнился слюной. «Какой стыд, – одёрнула я себя, – ведь завтракали же только что!» А Хартмут тем временем уже протягивал мне вожделенную порцию.
«Пропадать – так с музыкой или с сосиской в руке», – решила я, уписывая за обе щеки жирную вкуснятину, нисколько не заботясь о чьём-либо мнении по поводу моего здорового аппетита и о лице, перемазанном кетчупом.
Хартмут наблюдал за мной с видимым удовольствием. Взяв со стола салфетку, он осторожно промокнул ею красные разводы на моих щеках.
– Вкусно?
– Ещё бы! – промычала я с полным ртом и потянулась в сумку за кошельком.