Я посмотрела Клауса. При всей его импозантной внешности в нём не было ни капли высокомерия, любования собой, грубости или хамоватой несдержанности, свойственных многим нашим мужчинам. Казалось, одна только принадлежность к сильному полу давала им на это право. Они утверждали себя, вместо того, чтобы просто любить, завоёвывали, чтобы, добившись, потерять интерес и отправиться на поиски «новенького».
«Посмотри на отношения родителей и увидишь своё будущее с их сыном», – говаривала мама в наших разговорах по душам. Сегодня мне представилась эта возможность. Неужели моя мечта начинала сбываться? Словно в подтверждение моих мыслей, Клаус, продолжая вести машину левой рукой, положил правую ладонь сверху на мою и осторожно сжал ею мои пальцы.
* * *
Квартира Клауса находилась на верхнем из трёх этажей небольшого одноподъездного дома. Вместо привычных моему глазу мусора и окурков в подъезде царили чистота и порядок, а на лестничных площадках – многочисленные горшки с зеленью и цветами.
– Хобби моих соседок, – объяснил Клаус по дороге наверх.
«Ничего себе хобби! Не подъезд, а оранжерея! Рассказать дома – не поверят», – подумала я.
– Добро пожаловать в моё жилище.
Клаус открыл входную дверь, и мы оказались в довольно просторной прихожей сравнительно небольшой двухкомнатной квартиры. Справа – узкая кухня со встроенной мебелью и маленьким столиком на двоих, следом по коридору – вход в спальню с широкой кроватью и платяным шкафом. За следующей дверью угадывалась ванная комната, ну а слева – «зал», как сказала бы наша Конфетка. Обстановка в нём выглядела просто и функционально, почти по-спартански: диван с креслом, письменный стол с компьютером, этажерка с книгами, телевизор. В углу у окна приткнулись две электрогитары на специальных подставках.
– Увлечение молодости, – объяснил Клаус. – Играл когда-то и даже пытался что-то сочинять.
– И как, успешно?
– По-разному. Давно это было.
Щёлкнул выключатель, и комната вдруг озарилась мерцающим сиянием крошечных маленьких лампочек, тонкими изящными веточками свисающих с прикреплённой к стене электрогирлянды.
– Красиво! – вырвалось у меня.
– Я рад, что наши вкусы совпадают, – просто ответил Клаус. – Я люблю этот свет, особенно вечерами, когда за окном темно и наиболее остро осознаёшь окружающую тебя пустоту. Звучит, наверное, банально, но по-другому не скажешь, тем более, что это правда, – он невесело усмехнулся. – Никто из нас не создан для одиночества, только одни понимают это раньше, а другие позже. Наступает момент, когда больше не хочется лёгких, поверхностных отношений, когда начинаешь с завистью оглядываться на семьи с детьми, а слово «вместе» приобретает гораздо более весомый смысл.