Райнер подъехал на огромном блестящем доме на колесах, который уже завтра должен был стать нашим. На всякий случай я уселся на переднее сиденье и заговорил с ним о путешествиях, жизни в Тае и подержанных автомобилях. Ребята тоже о чем-то болтали, но из-за паранойи я боялся вслушиваться, и говорил нарочно как можно громче, стараясь перекричать свои собственные мысли. Райнер оказался приятным собеседником, внешность у него была чисто арийская, глазам молочно-голубого цвета не хватало глубины, и оттого создавалось неприятное ощущение, что он подслеповат. На английском он говорил с сильным акцентом, и когда не мог вспомнить какое-нибудь слово, переходил на немецкий и начинал ругаться, напоминая мне бездомных вьетнамских псов.
Его апартаменты занимали два с половиной этажа в новостройке, вокруг которой громоздились такие же бездушные, претенциозные здания, в которых невозможно жить из-за слишком тонких стен и количества бедных соседей, удачно попавших под распределение жилплощади. Внутри все было иначе, можно было подумать, что Райнер ограбил антикварную лавку, а интерьером занимались ведущие немецкие дизайнеры. Был там и встроенный камин, и джакузи, и панорамные окна, огромный бар, доверху набитый дорогим алкоголем, для каждого из нас отвели отдельную комнату. Сам хозяин квартиры уехал после полуночи, заметив, что мы рассказали все, что могли, и начали клевать носом. Он оставил нам инструкции, как попасть в бассейн на крыше, кому оставить ключи от апартаментов, когда будем уходить, каким бензином заправлять наш новый дом на колесах, и еще какие-то бытовые мелочи.
Фургон оказался просто огромным, чуть ли не с автобус размером. Салон был укомплектован всей необходимой мебелью, посудой, холодильником, имелся даже небольшой душ. Правда, спальных мест не хватало на пятерых. Все были в восторге, Мопс бегал туда-сюда и верещал, Реми завалился на кровать и закурил, но Марта стащила его оттуда, выкинула сигарету и строго-настрого запретила кому бы то ни было курить в машине.
– Тогда нам придется останавливаться каждые пятнадцать минут.
– Будете меньше пыхтеть.
– Но ты же сама куришь, – взвыл Джереми, потиравший локти после падения.
– Я тоже буду терпеть.
Клюква сразу же уселся за руль и заявил, что никому не уступит свою капитанскую рубку. Автомобиль шел плавно, сочная зелень мелькала за окнами, то сменяясь рисовыми полями, то подступая к самому краю дороги, так что ветки начинали хлестать по окнам. Всем хотелось как можно скорее добраться до побережья, поэтому договорились, что Мопс и Клюква будут подменять друг друга, и пока один из них будет за рулем, другой сможет размяться и перекусить. Ни Реми, ни я не умели водить, а Марта категорически отказалась садиться за руль, заявив, что собирается всю дорогу пить и играть в «Я однажды чуть было не…»