Двигаясь за объектом, я решал задачи поставленные целью.
Довольно интересна была арка в двухэтажном доме, через которую обязательно проходит объект. Безлюдный двор, малолюдная улица, на которую выходит арка, вполне была пригодна для близкого контакта с преступником.
Проводив его до здания прокуратуры, я взглянул на часы. До контрольного времени встречи с дублером оставался час. Этот час я уделил знакомству с городом.
Время выходило, встреча должна была состояться в кафе «Ваниль». Я не плутал, шел целеустремленно к улице Октябрьской Революции.
Второй столик у окна был пуст, как и весь зал. В такое раннее время мало желающих посидеть в таком заведении, все в работе. До встречи оставалось десять минут. Появилась официантка, я сделал незначительный заказ – кофе и два «заварных». Она обиженно надула свои губки и вихляя бедрами пошла на кухню.
Дожидаясь дублера, я смоделировал несколько вариантов приведения приговора в исполнение. Один вариант представлял собой сложную комбинацию, но он был почти идеален. Даже у суперпрофессионального следователя не могло возникнуть тени сомнения в убийстве на почве неприязненных отношений.
Дверь тамбура кафе приоткрылась и в зале оказался посетитель. Взглянув на него, я понял, что попал в щекотливое положение. Посетитель увидев меня расплылся в улыбке и двинулся к моему столику. Вначале я хотел убрать со стола свою записную книжку с авторучкой, которые были сигналом для дублера, но потом решил не делать этого.
– Вот так встреча! – Иван Селезнев уже подошел к столику.
Я пристал со стула, поздоровался за руку:
– Действительно, встреча через двадцать лет.
Мы сели за столик, Иван скосил глаза в сторону записной книжки и ручки:
– Какими ветрами тебя занесло?
– Не поверишь, видно старость не за горами – решил попутешествовать по российским городам. Все стараются экзотику увидеть, а я решил по городам воинской славы. Хочу навестить могилу дяди, он здесь похоронен. Отец не успел его найти, а мне вот удалось через 70 лет. Поклониться надо от всего нашего рода.
– Да уж, еще не один миллион в земле лежит. Сколько их еще числится без вести пропавшими. И никто не хочет, по-людски, предать их земле.
Ты еще служишь?
– Двенадцать лет, как дембель.
– А я служу. Правда, каждый год приходится продлеваться, но пока руководству нужен. На сколько меня хватит, не знаю. Мотор стал барахлить, лишь бы не заглох.