. Служанка должна была позвать его, едва Женевьева откроет глаза. Мы все ждали, и Борис становился все беспокойнее, бродил по мастерской, разминая в пальцах модельный воск и красную глину. Внезапно он направился в другую комнату.
– Приблизься и узри мою розовую чашу, полную смерти! – вскричал он.
– Разве это смерть? – спросил я, чтобы поднять ему настроение.
– Думаю, ты не готов назвать это жизнью, – ответил он.
Говоря так, Борис вытащил из аквариума отчаянно бьющуюся золотую рыбку:
– Отправим и эту следом… куда бы то ни было, – сказал он с лихорадочным возбуждением в голосе.