На своей территории мы с дядей Ваней совершенно ни о чем не заботились. Мы не заботились даже о добывании еды. При желании мы вообще могли бы на своей территории ничего не есть до конца своих дней и чувствовали бы себя нормально. Ну а если у нас появлялось желание чего-нибудь съесть, то мы делали следующее. Взявшись за руки, мы садились за стол лицом друг к другу и закрывали глаза. Затем каждый из нас начинал мысленно создавать в своем воображении образ той еды, которую он хотел съесть. Через пару минут мы открывали глаза – и эта еда стояла перед нами на столе.
Дядя Ваня чаще всего почему-то создавал себе ржаной хлеб, вареную картошку и кружку молока. Лишь иногда он создавал что-нибудь другое – например, окрошку или пирожки с капустой. А я обычно создавал тушенку, сгущенку, копченую колбасу, какой-нибудь торт, шоколадные конфеты, жареную курицу, шашлык, разнообразные ягоды и фрукты или просто тарелку хорошего домашнего борща с мягким пшеничным хлебом.
Чуть позже, примерно через месяц, я научился создавать еду своими собственными силами. То есть мне больше не нужно было, чтобы во время мысленного создания еды дядя Ваня держал меня за руки. Я научился создавать такие вкуснятины, какие раньше не видел и никогда не думал, что в нашем мире можно создать что-либо подобное. Это был такой кайф, что поначалу, когда я научился этому, я только обжирался и больше ничего не делал. Но потом я заметил, что от большого количества слишком вкусной еды у меня начала плохо работать голова, из-за чего я почти перестал мыслить о всеполноте. Поэтому мне пришлось срочно взяться за ум и прекратить свое обжорство.
Точно так же, как еду, мы с дядей Ваней создавали одежду и обувь. Да и вообще, любую нужную нам вещь мы создавали одним и тем же способом, так как другого способа для приобретения нужных вещей у нас просто не было. Разумеется, для того чтобы создать куртку или сапоги, вовсе не обязательно было садиться за стол, как мы это обычно делали, когда создавали еду. Любую вещь – в том числе хлеб, тушенку и прочие продукты питания – можно было создать в любой точке нашей территории. Просто мы с дядей Ваней, как и вообще многие люди, привыкли есть сидя за столом, поэтому и еду мы создавали там, где всегда ели.
По вечерам, а также днем, когда дверь снаружи была закрыта, мы этим же самым способом внутри помещения, в котором жили, создавали освещение. То есть мы закрывали глаза, затем каждый из нас начинал мысленно создавать в своем воображении образ нашей каменной комнаты в той степени освещенности, в какой ему хотелось ее видеть – в яркой или не очень. Когда через пару минут мы открывали глаза, каждый из нас получал именно то, что хотел. Я, например, с самого детства люблю, когда помещение наполнено ярким светом, а дядя Ваня, наоборот, всегда любил, чтобы в помещении был тусклый свет. Поэтому я видел нашу комнату в ярком свете, а дядя Ваня – в тусклом.