– Да я, вроде бы, за всю свою жизнь еще ни разу не мыслил, как хозяин, – сказал я, переваривая в своей голове услышанное (до встречи с дядей Ваней о случае с крысой мне никто не рассказывал, а сам я, разумеется, ничего об этом не помнил). – Сколько помню себя, я всегда мыслил только о всяких удовольствиях и о том, как бы не попасть в какую-нибудь неприятную историю. Я всегда ощущал себя беззащитным простолюдином, лишенным многих удовольствий, поэтому я всегда мыслил соответственно этому ощущению.
– А еще с самого детства ты мыслишь о всеполноте, – добавил к сказанному мною дядя Ваня.
И он был прав. Как я мог об этом забыть?! Действительно, с самого детства я мыслю о том, что каждая точка пространства нашего мира состоит из бесконечного множества других миров. (Точкой в данном случае я называю любой участок пространства любой формы и любого размера.) Причем каждая точка пространства каждого такого мира тоже состоит из бесконечного множества других миров, в каждом из которых каждая точка пространства тоже состоит из бесконечного множества других миров – и так до бесконечности в сторону уменьшения относительно нашего мира, в котором мы живем.
В свою очередь, наш мир точно так же является одним из бесконечного множества миров, находящихся в какой-то точке пространства другого мира, который является одним из бесконечного множества миров, находящихся в какой-то точке пространства другого мира – и так до бесконечности в сторону увеличения относительно нашего мира. При этом существует бесконечное множество миров, которые похожи друг на друга, и существует бесконечное множество миров, которые не похожи друг на друга.
Таким образом, мое мировоззрение с самого детства представляет собой бесконечность бесконечностей. Я назвал это мировоззрение «всеполнота», потому что из бесконечности бесконечностей следует, что абсолютно все заполнено абсолютно всем. Даже пустота заполнена бесконечным множеством бесконечно разнообразных миров.
Откуда взялось это слово, «всеполнота», я уже не помню. Возможно, я его где-то услышал или прочитал. Помню лишь, что лет до четырнадцати я называл бесконечность бесконечностей немного по-другому – «всеполное». Это слово часто произносила моя мать. Например, когда отец приходил с работы пьяным, она говорила ему: «Всеполное тебе пить-то!» Как только я начал понимать, что означает это слово (мне тогда было приблизительно шесть лет), я начал называть им свое мировоззрение, которое к тому времени у меня уже полностью сформировалось.