гордость мечтающей воды подобна метеорам железнодорожного пути,
там видел отрубленную голову и салфетки хантера томпсона,
автоэлектростеклоподъемники вырывают каждый шанс,
на линии передовой стою разбитый новостями из всемирной сети,
мои танцы на братских могилах, позволяют мне,
не прижаться к стене и рук вверх не поднять,
смерть встречая с улыбкой беспечности,
готовый поселиться в любом уголке планеты,
призраком в лёгких готовить раковые клетки,
к совращению пожизненных лейкоцитов,
мне бы хотелось испытать оргазм,
ещё пару раз и остановившись перед зеркалом,
признать своё тело за реалистичное,
сам факт его существования и чужие мнения,
вызывают лишь страх и отвращение,
страх и отвращение к продолжениям историй,
в которых никогда я не был главным героем,
побои и синяки на стенах, гобелены в кровавой обёртке,
свёртки сахарных ватных дисков и переписка,
на вычурном рабочем столе, около треснувших бокалов,
я, как и любой другой человек, деформирован,
весь в своих бесчисленных травмах,
зациклен на этих бедах и тону,
сам себе бутылка, выброшенная на берег,
сам себе лучший друг и убийство всех своих любимых,
это всего-то частичка опустошения игривого настроения,
и если эмоции не подчиняются моим требованиям,
то каждая ложь – это моё тайное пожелание,
в вытянутой на десять метров руке,
в высохшем пруду около пляжного сезона,
всё не будет забыто и морем не смоётся,
мы – страх и отвращение на холодном урале,
мы – бирюзовая струя грязи на улицах,
мы (наши души и тела) – потерянные сёстры и братья,
в гаванях рождения вишнёвых бомб столетия войн и конфликтов,
мы – реликвии покорности службе слова на бумаге,
мы не тем, кем хотели бы быть изначально,
но мы и не те, кем нас представляли другим,
страх и отвращение в нашем мироощущении,
сожаления пепелистые, гниющая плоть врага,
скорбь под тенью незнакомых зданий,
страх и отвращение в нашем неведении,