Вдоль перрона сновали робо-торговцы, продавая сушёную рыбу и фарфор. Мужчины и женщины рядом с поездом обнимались. Рады долгожданной встрече. Дети – которым ещё не исполнилось восьмидесяти пяти – жадно лизали мороженое-рожок, пытаясь спастись от жары. Игорь Васильевич Негодяев сел на поезд, но так и не доехал до места назначения, но этого никто не заметил: возможно, встал остановкой раньше. У него не было никого, кто ждал бы его по прибытии. Многие на этом поезде выходят раньше положенной им остановки. Хотя, и по миру много кто незаменимый исчезает бесследно, и их тут же заменяют другими незаменимыми. Может, решил стать дроидом или улететь на Проксиму-бета, кто за всеми уследит?
Мужчина с исписанным цифрами блокнотом, одним глазом косился в окно, с надеждой высматривая того, кто, возможно, завершит однажды его расчёт.
рассказ
«Вдаль по «чугунке»
Необычное зрелище на привокзальной площади собрало огромную толпу. Быстро опускающийся на город ночной мрак разрывался на части выступлением факиров. Такое Иван Степанович видел впервые. Но его это зрелище не интересовало. Он стоял у стены невысокого двухэтажного здания, безучастно взирая на происходящее. Рядом с ним стояли его дорожный саквояж и верная трость.
Он собрался в дорогу налегке, одев свой дорожный костюм-тройку и собрав всё только самое необходимое. Ему всё было безразлично, жизнь потеряла для него смысл, напоминая теперь бездушную работу механизма его швейцарских часов, покоящихся в кармане его жилета. Тик-так… Тик-так… Ровный, размеренный ритм его жизни, не приносящий больше никакой радости.
Аглая. Милая Аглая. Её не стало. Теперь никто не встретит его, с задорным блеском в глазах. Никто не приголубит. Никто не приласкает. Ну почему она его не послушалась? Он же предупреждал, что в таком возрасте можно не сдюжить, можно не разродиться. Но Аглая… Она каждый раз заводила с ним этот разговор. Ей так хотелось ребёнка!
«Ванечка, – говорила она, – ну как же вы не понимаете! Дети – это продолжение нашей жизни. Мы будем жить в них, когда нас не станет!»
Судьба свела их, когда Ивану Степановичу было уже за пятьдесят, а Аглая была на два года его моложе. Ещё не старики, но уже и не молоды. Они познакомились в театре, на пьесе Грибоедова «Горе от ума». Даже и не думали, что их непринуждённые беседы во время антрактов выльются во что-то большее.