– Да, но сначала надо избавить Россию от этой заразы, которая прилипла к ее телу и которой ты служишь.
– Знаешь, Миша, это будет очень нелегко сделать, если вообще возможно. Это же фанатики, это просто одержимые люди. Их не переубедить и не сбить с толку. Я насмотрелся на них и знаю, что говорю.
– Мы не будем их убеждать. Мы их каленым железом выжжем с тела России.
– Можно и самим обжечься при этом.
– А мы не боимся, мы знаем, на что идем.
– Миша, сейчас вы отступаете. А дальше что? Капитуляция, эмиграция? Согласись, что ваше дело проиграно.
– Мы еще не проиграли и, пока живы, будем драться. Да, нам будет трудно, но мы готовы умереть за Россию. А ты? Неужели ты смиришься с этой властью?
– Миша, у меня родители… Кто же позаботится о них, если не я?! А твои, кстати, где? С ними все благополучно?
– Наверное, да. Они уехали в Ригу уже довольно давно. Намеревались ехать дальше, в Европу. Пока известий от них не имею.
– Надеюсь, что у них все хорошо. Послушай, тебе надо выбираться отсюда. Я помогу тебе. Возьми документы убитого красноармейца, сними погоны, кокарду с фуражки, и пойдем.
Городок, разбуженный перестрелкой, уже не спал. Люди, прильнув к темным окнам, вглядывались в темноту улиц. Многие в душе надеялись, что пришли белые.
К месту боя уже бежали чекисты, гремя тяжелыми сапогами по мостовой.
– Стой! Вы кто? – тяжело дыша, комиссар в кожанке и с наганом в руке остановил друзей.
– Боец Красной армии Львов.
– Боец Красной армии Степанов.
– Откуда вы идете? Кто стрелял?
Сергей доложил о перестрелке с лазутчиками белых.
– Пойдемте покажете, где это было.
Теперь уже луна скрылась, а при зажженных спичках толком разглядеть что-либо было невозможно.
– Ладно, днем посмотрим. А сейчас выставим караулы. Может быть, эту сволочь не всю перебили.
– Товарищ комиссар, мы можем идти в свою роту? – спросил Сергей.
– Да, идите.
И Сергей с Михаилом зашагали прочь.
– Миша, выйдешь за город, по дороге не иди. Хотя документы у тебя красноармейца, но вдруг нарвешься на кого-нибудь, кто знал этого Степанова.
– Хорошо. Ну прощай, Сергей. Может, еще увидимся.
– Прощай, Миша.
Друзья обнялись, и затем Михаил зашагал прочь. В ночной тишине его шаги вскоре утихли.
Сергей повернулся и пошел в расположение своей роты.
Через час туда зашел полковой комиссар Рыбин. Он увидел Сергея и удивленно спросил: