Деревья бряцали жестяными жетонами лиственности,
Брехуны лопотали на картинно отмирающих наречиях.
Татуировщики татуировали татуировки на лодыжках, плечах и предплечиях,
Писари писали письмена о письменности и условности понятия действительности.
Хохотуны хлопали и хлопотали о хлопчато-бумажной промышленности,
Топтуны топали, лопали и лопотали о единственности троицы и её двусмысленности.
Альма матер прославляла могущество фатерлянда и пела осанны истеблишменту,
Племянницы же крутили попами в ритм неизбываемо перманентному.
Прецедент, созданный совокупностью предпосылок и обстоятельств,
Уподоблялся великой прилюдной порке, вызванной цепью мелких кощунств и предательств.
Величественно витийствующий президент был до рези в мошонке искренен и озабочен
Эффективностью коэффициента облапошиваемости империи, облапошивать каковую он столь торжественно уполномочен.
«Обезьяна, игриво содомизирующая сторожевого пса» —
Панно, висящее в кабинете директора.
Сжатые тисками тел двух чёрных рабов обвислые чреслеса
Обозревает глаз, внезапно прорезавшийся на конце резинового эректора.
Белкин-Стрелкин, выпущенный из жёлтого дома,
Носится меж домами терпимости, аки камень, выстреленный из пращи.
Нестор Гуляй-Поле решает жить по к/ф «Сало, или 120 дней Содома»
И принимает новое имя Пьер-Паоло (Пётр Павлович) Ищи-Свищи.
Полуголый чертёнок, прыгающий и дергающийся под музыку хаус,
Чувствует на себе голодные взгляды клубных акул обоих полов.
Дед Савелий, проснувшись средь ночи на складе, выпалит во тьму из обоих стволов.
А наутро к железнодорожному полотну доползёт обескровленный Микки Маус.