– А мы, – староверы, – всегда так живем. Нас всегда пытались поломать и переделать. Ничего, привыкли.
Я подумал, что мое первое мнение о кузнеце было, мягко говоря, не совсем точным. Человек, конечно, любит выпить, что запрещено староверам, якшается с кем попало, что тоже противоречит уставу, но он по-прежнему причисляет себя к общине.
Матвеич замолчал, о чем-то задумавшись, потом вдруг к чему-то прислушался, привстал и всмотрелся в сумрак леса. Со стороны, куда он смотрел, послышался треск сучков и шелест опавшей листвы. Увидев, как напрягся Матвеич, я сунул руку за пазуху, где во внутреннем кармане моей куртки лежал револьвер, прихваченный на всякий случай. Вот, кажется, этот случай подвернулся. Я пытался разглядеть в сумраке приближающихся к нам людей. Никого не было видно, но, судя по звукам, их двое или трое, и они не скрываются. Скорее, наоборот, стараются создать как можно больше шума, что бы мы были готовы к их встрече.
Аккуратно, стараясь не задеть края кармана, я вынул пистолет и взвел курок. Тихий щелчок был не слышен из-за шума шагов нежданных гостей. Матвеич, увидев у меня револьвер, кивнул и, неожиданно для меня, достал из вороха лапника, на котором сидел, обрез винтовки.
Из леса к костру вышли два мужика, по виду охотники. За плечами у каждого были берданки, на поясе у одного неощипанная тушка утки.
Нет, для мужиков эти два охотника еще слишком молоды. Правильнее сказать, что это два молодых парня, причем, я понял, что это два знакомых мне парня – Франт и Мастеровой. Я не сразу их узнал в другой одежде. Видимо, лицо у меня было очень удивленное. Мастеровой откровенно ухмылялся, а Франт приветливо махнул мне рукой и сказал:
– Со свиданьицем!
– Ага. – Только и смог ответить я.
– Здорово, парни. Вы знакомые, что ли, Павла Ивановича? – Матвеич попытался прояснить для себя ситуацию, держа обрез на виду.
– Знакомые мы. И тебя тоже немного знаем через твоих шарташских родственников. Брата твоего двоюродного, Игоря, я хорошо знаю, да и кузнец в селе хороший один. Как тебя не знать? Вон и обрез у тебя приметный – только ты так винтовки переделываешь.
– Брата-то своего двоюродного и я хорошо знаю. А вот тебя, пока, нет.
– И меня Игорем зови. А товарища моего, – Франт махнул в сторону Мастерового, – зови Афанасием. Он уже привык, так что обижаться не будет.