– Дамболдор, Дамболдор, опять я во сне вижу того, чье имя нельзя называть!
– Мужчина, сколько раз мне повторять, я не какой-то Дамболдор, а Зина Петровна. Просыпайтесь уже, а то проспите свою остановку.
Никто не мог сказать, что Карабас-Барабас делал ужасные вещи плохо. У него они всегда получались хорошо.
То, что Штирлиц работает на иностранное государство, Мюллер начал подозревать еще до вторжения вермахта в Россию. Весь 1941 и до весны 1942 года Мюллер был уверен, что Штирлиц работает на англичан. В 1943 году интуиция указывала Мюллеру, что все-таки Штирлиц – американский агент. В 1944 году кузен Вилли привез с Восточного фронта 20 ящиков водки и навалилось столько работы, что Генриху Мюллеру было не до него. Зимой 1945 года кое-кто из углов кабинета стал намекать группенфюреру, что Штирлиц наверняка парагвайский и одновременно уругвайский шпион. И только когда стала слышна артиллерийская канонада в пригороде Берлина и закончилась русская водка, группенфюрер Мюллер на конец-то понял, что Штирлиц – просто сволочь, карьерист и педант.