– Говори выклал, так точно правильно, – ответил Вася, повернувшись лицом к соседу.
– Вчера выкладил, как пришёл домой от вас, три рубля с мелочью, сегодня найти не мог. Всё перерыл, как сквозь землю провалились.
– В холодильнике искал? – на полном серьёзе проговорил Вася.
– Не, не искал, – ответил Гудзь.
– Поищи, я тоже как-то деньги искал, а они в морозилке оказались. Монетки то ничего, выковырял, а бумажки рваться стали, пришлось размораживать… холодильник-то.
Атмосфера в комнате стала понемногу остывать.
– Ладно, тащи, давай свою настойку. Сегодня и завтра ещё выходной, после ночной-то. Можно по стаканчику.
После первого выпитого литра клюквенной настойки, Вася выложил на стол изюм, после трёх литров, закусывая очередной стакан настойки ранетками, купленными женой для повидла, спросил:
– А куда делась редиска?
– З-з-закусили в-в-водкой, – изрядно захмелев, ответил Гудзь.
– А ботва где, ежели съели? Ботва-то должна остаться.
– Остаться-то она, конечно, должна, только вот пшик, – развёл руками Воронцов. – Не осталась. Ты, Вася, её съел. В соль макал и всю съел.
Утром нового дня Вася проснулся в скверном настроении. Он снова бегал к Николаю Павловичу, требовал с него изюм и яблоки, грозился разнести весь его дом, если он не отдаст ему десять рублей за «украденные» семь литров клюквенной настойки.
Николай Павлович.
Слева за приборным щитом операторской скрипнула дверь, и тотчас послышались тяжёлые шаги.
– Воронцов, только он так тяжело ступает по земле, – подумал я, повернул голову в сторону ступеней, ведущих в технологический двор установки, и через пять секунд увидел виновника тех шагов, – старшего оператора установки каталитического риформинга Л-35/6 Аркадия Павловича. Грузно ступая, он вошёл в операторскую.
– Всем привет, – весело проговорил он, твёрдой походкой подошёл к операторскому столу и тяжело плюхнулся на свой бригадирский стул.
– Что-то ты весь раскраснелся. Прихватило что ли? – спросил его Анатолий Фёдорович Дорофеев.
– Нормально! По установке прошёлся… вверх да вниз, вот слегка и запыхался, – ответил Воронцов, таинственно улыбаясь.
– Запыхался, а сам лыбишься. Или чё увидел, – спросил его Дорофеев.
– Да, нормально всё. У вас-то как смена?
– И у нас всё нормально, я там написал в вахтовом журнале, замечаний нет.
Аркадий Павлович открыл журнал регистрации нарушений технологического режима, прочитал записи начальника установки и технолога, в вахтовом журнале познакомился с отчётом прошедшей операционной смены, расписался.