Жестко. Не без того. Однако Измайлов собирался серьезно вложиться в их обучение, а потому хотелось бы избежать неоправданных трат. Но ничего, справились. Обошлось без психологических травм. Словом, все было за то, что он получит на выходе четырех великолепных наводчиков.
После обеда вместе с Рыченковым направились прямиком в морские классы. Таковые имелись во владениях далеко не каждого боярина, но Голубицкий основательно вкладывался в подготовку кадров, потому и университетом озаботился, опередив при этом князя. Помимо того, на базе университета был создан институт с уклоном в артефакторику. А вот Тимошевский так и не открыл высшее учебное заведение в своей вотчине. К чему заправлять кашу лишним маслом?
Что же до морских классов, то они тут существовали с незапамятных времен. Шесть прославленных российских адмиралов были их выпускниками. Так что история у учебного заведения была славной, а авторитет – весомым. Как, впрочем, и самомнение преподавательского состава.
– Кого я вижу! Дорофей Тарасович! – резво поднялся навстречу вошедшим хозяин кабинета.
Хм. Либо директор снобизмом не страдает, либо Рыченков тут пользуется особым авторитетом. Потому что в демонстрируемой радости без особого труда угадывается некое почтение. И это у дворянина, капитана второго ранга.
– Здравия тебе, Степан Пантелеевич. Как твоя кузница кадров? Процветает, поди?
– Не жалуюсь. Как, впрочем, не в претензии и князь. Не слышал, адмирал Вяткин встал во главе княжеской эскадры.
– Ну, Тимошевскому было бы зазорно, коли его офицеры не были бы выходцами из твоей школы. Так что бахвалься да знай меру, – шутливо попенял шкипер.
– Я гляжу, своего воспитанника привел.
– Так и есть, Степан Пантелеевич. Вот, хотим держать экзамен на мичмана.
– Суть покажите, молодой человек. Хм. Похвально, похвально. Сколько годков?
– Восемнадцать, – ответил Борис.
– Сколько? – искренне удивился кавторанг.
– Каков орел, а?! – задорно заметил Рыченков.
– Это уж точно. Седьмая ступень, двадцать восемь умений, да еще и свободного опыта изрядно. Дорофей Тарасович, не бывает такого молодняка.
– Бывает, коли с умом и не жадничать. Поди, слыхал, как я в позапрошлом году покуролесил?
– Слышал, конечно. А то как же.
– А то, что у меня на борту Проскурин обретался больше года?
– И о том острова слухами полнятся.