И утки нам здесь были не помощники. Скорее они были, мягко говоря, главным источником питательных веществ. Но утята так мило смотрелись в фермерском магазине – желтые пушистые комочки с крупными клювами и несоразмерно большими оранжевыми лапами, – ковыляя вразвалочку в ящике с опилками. Была весна, канун Пасхи, и все разумные доводы, почему не стоит брать их домой, испарились при виде восторга девочек. Ну разве хорошая мать не усыновит утят? Разве не для этого у нас пруд?
Мы держали их в картонной коробке в гараже, под лампой для обогрева, внимательно следя, чтобы ни коробка, ни утята не загорелись. Девочки взяли на себя все заботы по уходу за птицами и исправно кормили их и чистили их жилище. Однажды днем я вернулась домой и обнаружила, что утята плавают в кухонной раковине, крякая и резвясь. Они стряхивали воду со спин, а девочки просто сияли от счастья. Состояние раковины должно было подсказать мне, что будет дальше. В последующие несколько недель утята ели и испражнялись с одинаковым энтузиазмом. Но через месяц мы отнесли коробку с шестью лоснящимися белыми утками к пруду и выпустили их.
Они прихорашивались и плескались. Первые несколько дней все шло хорошо, но, видимо из-за отсутствия собственной заботливой матери, которая бы защитила и научила их всему, у утят сказывалась нехватка навыков выживания. С каждым днем становилось меньше на одну утку. Сначала их было пять, затем четыре и, наконец, три; но этим трем уже хватало сил, чтобы отбиться от лис, черепах и болотного ястреба, который регулярно кружил над прудом. Эти три утки чувствовали себя прекрасно, красиво скользя по поверхности пруда. Они выглядели такими безмятежными и создавали прямо-таки пасторальную картинку, но сам пруд стал еще зеленее, чем прежде.
Утки были идеальными питомцами до тех пор, пока не наступила зима и не обнаружились их криминальные наклонности. Несмотря на убежище, которое мы им построили, – плавучий домик на круглой террасе, – несмотря на кукурузу, которой мы осыпали их, как конфетти, им все было мало. Они полюбили собачий корм и тепло нашего заднего крыльца. Я, бывало, выходила январским утром на крыльцо и обнаруживала, что собачья миска пуста, а собака дрожит на земле, в то время как три белоснежные утки сидят в ряд на скамейке и удовлетворенно помахивают хвостами.