Жить родители стали отдельно. Сексодром в папиной квартире закрылся на карантин, а иной причины встречаться с подружкой Илья не видел.
Отношения с Верочкой таинственным образом рассосались, зато появились одноразовые нетребовательные подружки, которые отлично понимали, чего от них требуется.
Увы, мимолётные отношения не приносили необходимой разрядки. Секс был, а чего-то очень важного, знать бы чего, не было.
Илюху надолго накрыло волной апатии. Спорт больше не вызывал желания жить. Он даже выпивать изредка начал, на девчонок не глядел, убеждая себя в их изначальной, генетической порочности.
– Если даже мама… мама… вытворяет такое, что говорить о других!
Себя Илья не винил, потому, что всё от начала до конца делал правильно.
Как-то раз, когда стало совсем невыносимо, юноша решил скрасить одиночество в баре. Это было не в его правилах, но другого выхода он не видел.
Выпив пару крепких коктейлей, Илья опьянел. Безразлично разглядывать публику было скучно. Захотелось уйти. В этот момент его пригласила на танец взрослая женщина. Отчего его растащило на откровение, вспомнить сложно, но так случилось.
Илья впервые в жизни самозабвенно изливал душу совершенно незнакомому человеку: женщине, матери.
Почему бы не попробовать её расшевелить, решил Илья. Мать-то с юнцами флиртует. Может в этом что-то есть: одному поздно, другому – рано, а вместе – кайф.
Попробовал. Понравилось. Женщина умела доставить и простое, и нетрадиционное удовольствие. Это так заводило, что не было сил остановиться. Виктория Леонидовна была разведена, одна воспитывала двух подростков. Как же она была горяча!
Показаться с ней на людях стыдно, а у неё дома, когда детвора отправлялась в свою комнатушку, можно было экспериментировать сколько угодно.
То, что казалось порочным, постыдным, зажигало не по-детски.
Жизнь налаживалась. Илья вновь стал побеждать в олимпиадах, играть в сборной района по баскетболу, сочинять песни, но однажды безнадёга вернулась, хотя для этого не было видимых причин. Просто опять стало скучно, одиноко, даже с ней, с Викой.
Юноша стал замечать растяжки на её теле, глубокие морщины, усталость во взгляде и многое-многое другое.
В тот день он как всегда привычно зажал Вику в прихожей, нетерпеливо расстегнул блузку, залез под юбку, поцеловал взасос… и ничего не почувствовал.