Присмотритесь, присмотритесь внимательно к этому парадному портрету. Оказывается, перчатка только на правой руке, а на указательном пальце левой красуется большой золотой перстень. Если рядом случится кто-то из Лёвеншёльдов, обязательно поспешит пояснить – нет-нет, вовсе не из фанфаронства генерал снял перчатку. Перстень подарен ему самим Карлом XII, и старый воин повелел художнику изобразить этот перстень на портрете, чтобы еще раз доказать верность своему единственному королю.
Других королей он не признавал.
Конечно же ему не раз приходилось слышать, как поносили его кумира. Многие даже решались обвинять короля Карла в невежестве и чуть ли не слабоумии – кем же надо быть, чтобы так разорить королевство, привести его на грань уничтожения! Но генерал стоял на своем. Он привязанностей не менял. Мир не видел такого короля, как Карл, и те, кто знал его близко, научились понимать, что есть на свете вещи важнее и прекраснее, чем богатство. Вы говорите – авантюрист, нападал на сильные державы, вот и напоролся. А разве приносит славу победа над заведомо обреченным противником?
Итак, генерал повелел художнику изобразить перстень на портрете. И точно так же, не допуская даже возможности возражений, приказал, чтобы похоронили его с этим перстнем на пальце.
Боже, что за тщеславие! Старый воин хочет похвалиться своим перстнем перед Господом Богом и архангелами… нет-нет, вы заблуждаетесь, ничего похожего. Конечно же нет, ни о чем подобном он и не думал. А причина вот какая: генерал лелеял тайную надежду, что после смерти попадет в некую Вальхаллу, в огромную пещеру, где пирует покойный король Карл XII со своими рубаками. И они тут же опознают его по кольцу – кто бы сомневался! И вновь, вновь, теперь уже после смерти, окажется генерал рядом со своим обожаемым королем.
При жизни он никогда перстень не снимал. А когда гроб с телом генерала опустили в каменный склеп, загодя построенный по его распоряжению на погосте в Бру, перстень, само собой, красовался на его указательном пальце. Многие покачивали головами – надо же, такое сокровище будет лежать в могиле! Перстень генерала был почти так же известен, как и его хозяин. Поговаривали, в нем так много золота, что хватило бы на покупку целой усадьбы, а камень, очень крупный сардоникс с искусно выгравированной королевской монограммой, стоил никак не меньше. Но сыновья даже не думали распорядиться перстнем по-иному, и никто их не осуждал. Наоборот, все посчитали их поступок в высшей степени благородным. Как же иначе: выполнили последнюю волю отца и позволили ему унести свое сокровище в могилу.