– Засекреченный характер миссии затрудняет расследование, – услышал Зорн знакомый голос над головой.
Он вздрогнул, захлопнул ноутбук и крутанулся в кресле.
Перед ним стояла Мэй, аналитик из отдела финансового прогнозирования. Мэй была новенькой, как и он. Ее взяли меньше месяца назад. И с точки зрения всего офиса, она была примером законченного белого воротничка. Зорн даже удивился, насколько быстро ей удалось настроить против себя всех: и мужчин, и женщин. Она была из гендерно нейтральных: носила не по размеру большие футболки, мешковатые джинсы, свободные черные пиджаки, висящие на ней как с чужого плеча, высокие ботинки и кроссовки.
Она никогда не опаздывала, никогда не выглядела уставшей или недовольной. Была свершенно равнодушна к нанокосметике и любым побрякушкам, к новомодным штукам вроде блесток на бровях, татуажа лба и висков, переливающихся флуоресцентным сиянием ресниц с встроенными электродами, асимметричных стрижек, выкрашенных в популярные в этом сезоне лиловые и изумрудные оттенки, оставаясь отстраненной и строгой, не по возрасту взрослой. Платиновая блондинка с безупречным каре ровно по линии подбородка. И по какой-то странной прихоти она сбривала брови. Зорн не раз задумывался, как в ней парадоксальным образом сочеталась нарочитая безликость и острое магнетическое притяжение. Мэй всегда смотрела прямо в глаза, подолгу не отводя взгляда. Вот и сейчас она уже целых десять секунд смотрела на него и без тени смущения ждала.
На прошлой неделе она подсела к нему за столик на ланче и после супа вдруг призналась. Департамент персонала дал ей понять, что если в ближайшие дни она не сможет ни с кем подружиться, ей, несмотря на все ее способности, не продлят контракт. «Они сказали, что у меня конфликтный профиль», – добавила Мэй. В ту же пятницу он пригласил ее в бар, и потом они поехали к Зорну в отель. При внешней подростковой угловатости она оказалась очень неплоха в постели и, натягивая через голову толстовку, перед тем, как уйти, вежливо предупредила, что в большинстве случаев она предпочитает собственную компанию и романтические отношения не входят в ее планы. Все складывалось удачно для Зорна: ему нужен кто-то в офисе, кому можно хоть немного довериться. Он и сам не особенно преуспел с офисными друзьями. Были парочка молодых менеджеров, с которыми он ходил раз в неделю в секцию бокса, и пожилая архивариус питала к нему материнские чувства. Еще парень-индус из кафе, с которым он перекинулся парой фраз, но чье имя толком не помнил. Даже это поверхностное общение давалось ему нелегко. А одиночество всегда вызывает любопытство. Романы в офисе никого не волновали, отношения в большинстве случаев были такими скоротечными, что интерес вызывало только их отсутствие. В общем, сделка с Мэй подвернулась кстати.