А может, и останутся навсегда.
Звучит, наверное, безумно – говорить, что именно поэтому я начала больше ему доверять, – но это тоже правда. И потому я встретила его усталый взгляд и спросила:
– И что он хочет взамен?
Улыбка Джеро померкла. Следом опустились глаза. И вес всех этих убийств рухнул на него камнями, и когда Джеро заговорил вновь, голос его звучал глухо, откуда-то глубоко изнутри.
– То же, что и ты, – ответил он. – Мести.
– Отпрыски…
Услышав оторопелый шепот, Сэл подняла на Мерета взгляд. Она сидела на подоконнике с тех самых пор, как они пришли в его дом, и смотрела в окно на поселение. Под закоптившей лицо сажей ее улыбка казалась широким белым шрамом, под стать тем, что уже изгибались на коже.
– Отпрыски? – хмыкнула Сэл. – Даже не подозревала, что ты религиозен. – Она окинула Мерета взглядом. – Или имперец, если уж на то пошло.
Он не был религиозен – и не был имперцем. Просто из болтовни с редкими имперскими пациентами, которых ему доводилось лечить, почерпнул кое-что об этих легендарных первых магах, основоположниках каждый своего искусства, что пользовались неувядающим почтением по всему Империуму.
Однако история, которую только что ему поведала эта женщина, требовала какой-то реакции, а все ему известные ругательства к тому времени, как она остановилась, уже иссякли.
Скитальцы – дело нешуточное. Это в Шраме знали все. Равно как и то, что когда скиталец приближается к твоему поселению на десять миль, надо мигом дать деру и вернуться на руины, если те вообще останутся, когда скитальцу наскучит и он уберется.
Мерет вполне спокойно считал их таковыми – неким объединением непредсказуемых диких тварей и выдуманной страшилкой, детей запугивать, чтобы слушались. За все время здесь он даже ни разу не задумался, что скитальцы носят на себе те же шрамы, что и остальные люди, те же боли, те же травмы…
– Травма… – прошептал Мерет.
– А?
– Те, э-э, призраки, которые ты описывала. – Он прочистил горло, оторвал взгляд от работы. – Телесные повреждения иногда, э-э, сказываются на разуме. Иногда можно увидеть проявления или галлюцинации других людей, делающих что-то привычное или ведущих себя необычно. – Вдруг отчетливо ощутив на себе пристальный взгляд Сэл, Мерет нервно хмыкнул. – Однажды я лечил женщину с больным бедром, так вот она заявляла, будто часто видит стоящего в углу мужа. Выяснилось, что случай, в котором она пострадала, унес его жизнь, и она м-м… она чувствовала себя виноватой.