– Алло. Лиси? Слушай, ты можешь спуститься в рекреацию? Да, я здесь. Я пришла… Жду, спасибо.
Гладила пупырчатую шкурку апельсинов через полиэтилен, вспоминая причину своего визита. Отхлынувшее волнение накатило вновь. Заприметив подругу, посетительница вскочила, стиснув мешочек так крепко, что ногти прокололи в нём дырочки.
Лиси. Её вечное амплуа – девушка-весна. Сколько бы ей ни было лет, очаровательна и свежа, как первый подснежник. На радостях она уже развела руки для объятий, но вовремя спохватилась – в последний момент сделала вид, будто поправляет волосы. Сели рядом. Выстрелов уже не слышно.
– Что с тобой? Почему? Что случилось? – засыпала вопросами Вини, осматривая подругу с ног до головы.
– Да всё о’кей.
– Ну, в смысле? – только больше запаниковала та. Внешних повреждений нет. Скрытая опасность куда страшнее.
Пациентка демонстративно вздохнула.
– Просто удаляю инкуб.
Вини опешила от заявления. Даже не заметила, как апельсины покатились куда-то по софе.
– Зачем?
– Так год назад родила второго. Помнишь?
Кивок.
– Тогда к бесу1 мне маяться?
Вини опустила глаза. Логике противилась откуда ни возьмись взявшаяся материнская тревога. Хотя она, скорее, последняя на этом свете, которой бы приписали подобные чувства. Сама-то не избавилась от инкуба – вживлённой ещё в младенчестве капсулы, генерирующей женские гаметы, когда те иссякают по естественным причинам. Есть и есть. Зачем лишний раз ложиться под нож?
– А если, – Вини боялась своих слов, но не напомни сейчас – до конца жизни бы жалела. – А если с детьми что-то случится?
Ждала взрыва, а вместо этого Лиси только рукой махнула.
– Ой, я тебя прошу!
Незачем озвучивать очевидное. Пришло время разыграть последний козырь.
– А если отменят закон о двух детях? Через век-другой разрешат.
Подружка посмотрела на неё, ехидно щурясь.
– Ей Богу, ты как будто вчера родилась! У тебя что по истории было?
– Семь2.
– Ну, так скажи мне, отличница, сколько лет закону?
Зрачки серых глаз взметнулись в правый верхний угол.
– Семьсот двадцать три.
– А по демографии?
Вини нетерпеливо крутанула кистью. Мол, ближе к делу.
– Ты сама знаешь, что его уже не отменят. Только если сам Бог спустится на землю.
Лиси украдкой глянула на Вини. Они не виделись лет шесть, и та запамятовала, какое место в жизни подруги занимает религия и занимает ли вообще. Флегматичная особа подавляла любые проявления положительных эмоций, а негативные скрывала, в ряде случаев оставляя только призрачный намёк. Раскрывалась полутонами. Так что бес её знает.