– Может ты будешь много путешествовать? – спросил дядюшка Ясон, намазывая масло на ломоть хлеба, – Поверь, нет ничего интереснее, чем скитаться по миру и помогать путникам в дороге.
– Отстань от мальчика, – возразила тётя Фрида, – дались ему твои путешествия! Наверняка он будет заниматься чем-то возвышенным и прекрасным.
– Он будет заниматься тем, чем сам захочет, – ответил ей дядя Симон и подмигнул племяннику.
Клёс улыбнулся дяде и опустил взгляд на пустующую тарелку. Ему не хотелось есть. Не хотелось совсем ничего. Все мысли были заняты только переживаниями о завтрашнем дне.
Вдруг раздался испуганный крик тётушки Алины.
– Мышь! – прокричала она и запрыгнула на стул, подняв полы своего платья, – Мышь, мышь!
– Где?! – воскликнула Фрида, запрыгнув на стул, как и её сестра, – Где она?!
– Вон! Вон она!
Алина указала в дальний угол комнаты, и семья разом выбежала из-за стола, устремившись в указанном направлении. Там, в углу, действительно сидел маленький и напуганный мышонок. Он смотрел на всех огромными от ужаса глазами и дрожал как осенний лист на ветру.
– Да это же просто мышонок! – рассмеялся дядя Борис, – Гляди, он напуган не меньше тебя, Алина.
– Сейчас я его чем-нибудь угощу, – воскликнул Олаф и убежал на кухню.
– А я развеселю, – сказал Отис и достал свою флейту.
Дядюшка заиграл и зал тут же наполнился приятной и успокаивающей музыкой. Прямо на глазах мышонок успокоился, потёр свою маленькую мордочку и доверчиво запрыгнул на подставленную ладонь Отиса.
– Ну вот, – сказал дядя, – другое дело.
Он пощекотал мышонка и угостил его кусочком сыра, который принёс Олаф.
– Как ты это сделал? – спросил Клёс, – глядя на ставшего вдруг ручным зверька.
– Это – волшебная флейта, с её помощью можно подружиться с любым зверем, будь то медведь, или мышь, – ответил дядя и протянул инструмент племяннику, – возьми. Считай, что это мой тебе подарок на праздник.
Клёс осторожно принял в руки флейту, отблагодарил дядю и, сказав, что устал, попрощался со всеми и ушёл из зала.
– Кажется, он сильно переживает, – заметил Гастон.
– Конечно переживает! – прикрикнула на него Агния, – Он ведь ещё ребёнок!
– Ребёнок, – согласился Борис, – но завтра ему суждено занять свой пост. С этим ничего не сделать.
В зале воцарилось молчание. Слышно было только как трещит огонь в камине и как, подгоняемые ветром, ветви деревьев шуршат по оконным стёклам.