«Мало или много прошло времени, разлетелись от такого могущества и те немногое, что находились поблизости…, и остался ОН один.
Думы разные, думы тяжкие стали досаждать величественного и могущественного. Как так? Такое оно огромное, сильное и одно. Никому не нужное! Ему захотелось согреть своим теплом. Раздался он, раздулся, чтобы его тепло достигло тех немногих, что, возможно, случайно вторглись в его пределы. Но нет! Это возымело обратный эффект. Другие звёзды, планеты, от такой яркости только дальше улетели. Никто не хотел обжечься».
Движения танцующей девушки стали опасными для неё же. Адиан сжался, пожалев, что повёлся. То и гляди, не справится Мира с фланкировкой… и голова с плеч. И не только её.
День за днём, столетие за столетием, тысячелетие за тысячелетием – угасало оно. Мрачнело, грустнело. Но… однажды, пролетая мимо, холодная ледяная планета залетела в его орбиту. Пропустила через себя обжигающие лучи. И что-то случилось…
Она была настолько маленькой и хрупкой в своей ледяной оболочке, но настолько прозрачной и от этого казавшейся невероятной алмазной каплей, искрящейся в его ярких лучах.
Нет-нет-нет! Недовольно пробурчал могущественный волей, и прогнал планету, смотревшуюся недостойной пародией возле его величества. Не с руки дружить такому сильному с такой невзрачной…»
Гибкая пластика, взгляд – завораживала танцующая – гипнотизировала.
«Зародилась в ледяном мире чувство и такое, без которого планета больше не могла прожить, не хотела она покидать орбиту, не хотела она покидать любимого.
И полетела планета вперёд, приближаясь всё ближе и ближе к обжигающему пламени…»
Мира танцевала, танец затянул и её. Так бы и кружилась она в водовороте страстей.
Все присутствующие знали, чем закончится эта сказка. Что полетит планета в самое пекло, обожжётся, стерпит и, невзирая на трескавшийся и рассыпающийся лёд, залетит так близко, что окажется в огненном объятии, плавящем и растапливающем её. Так они окажутся близко, что и могущественный повелитель почувствует живительную влагу, с шипением испаряющуюся от его сияния…
Потом, и планета рассыплется на миллиарды искр.
Могущественное солнце поймёт, что его чувства к маленькой холодной планете – это и есть любовь. Только поздно…, вернуть её он не смог. Потосковав над остатками, он вырвал от себя каменные пламенные куски и создал новые планеты. Слепил существа, в сущность которых вложил те самые сияющие осколки, наполненные его светом, и напитал жизнью.