– Надо продолжать поиски, – настаиваю я.
– Мне нравятся эти усы! – заявляет Фрэнк, покручивая усы с завитыми кончиками. – Или вам больше нравятся эти? – спрашивает он, примеряя бакенбарды.
Только он накладывает фальшивые бакенбарды себе на лоб.
Я закатываю глаза.
– Отлично придумано, дружок, – хвалит его Элиза.
– Ты даже не смотришь! – ноет Фрэнк. – Элизаааааа!
Он топает ногой и затем прыгает вверх и вниз. Треснувшее зеркало от пола до потолка на стене дребезжит, а разбитый шкаф скрипит.
– Фрэнк! Прекрати!
– Фрэнк! – кричит Элиза пронзительным голосом. – Никаких истерик.
– ДА, ИСТЕРИКИ! – радостно орет Фрэнк.
Затем поднимает с пола мусор и принимается разбрасывать его. Бух! Бах! Бдыщ!
Фрэнк попадает по зеркалу, и оно разлетается на куски. Порыв холодного воздуха пробегает по комнате. Я прижимаю руки к груди, а Элиза дрожит.
– Призрак! – вопит Фрэнк.
– Откуда этот ветер? – спрашивает Элиза.
Я прохожу по комнате, вытянув руки перед собой, на ощупь ища источник сквозняка. Трудно избежать обломков реквизита, но я крадусь на цыпочках. Сначала проверяю дверь, но там нет движения воздуха.
– Здесь! – Элиза указывает пальцем: – Разбитое зеркало.
Стоя перед зеркалом, я понимаю, что она права.
После исчезновения зеркального стекла ветер начал продувать тонкую деревянную подложку. Я отодвигаю раму в сторону… и вижу небольшое отверстие. Это туннель, достаточно большой, чтобы по нему можно было проползти.
– Ну почему это всегда туннели? – стонет Элиза.
– Ура! – восклицает Фрэнк, от истерики и следа не остается. – Люблю ползать!
Я достаю телефон из кармана. Надо написать об этом маме. Мы не знаем, куда ведет этот туннель и что там внутри. Но я должен сообщить ей, куда мы отправляемся.
Элиза хмурится ^
– Кому ты звонишь?
– Охотникам за привидениями! – подпевает Фрэнк.
– Я пишу маме. На всякий случай.
– Ты уверен? – уточняет Элиза. – А что, если она запретит нам исследовать туннель?
Я колеблюсь. Мне не нравится лгать маме. Но, может быть, Элиза права: мама действительно слишком заботлива. А с другой стороны, она ведь позволила нам принять участие в расследовании, и скрывать наше местонахождение – все равно что вонзить ей нож в спину.
Я быстро пишу маме:
Идем по следу. Дыра в стене бутафорской комнаты ведет неизвестно куда!
Объясню позже.
Элиза качает головой. Возможно, ей это и не по душе, но я знаю, что поступил правильно.