– Нет, – с улыбкой, заявляет он. – Это моя кровать.
– Ты самый большой засранец в мире, Картер.
– А ты самая большая заноза в мире, Картер.
Буркаю и укладываюсь поудобней. Как ни странно, но в следующую секунду понимаю, что улавливаю тот самый желанный покой для сна.
Ди
Открываю тяжелую деревянную дверь с золотистой ручкой, краска которой в большинстве своём отвалилась или стерлась, и захожу в здание, отданное братству. В нос сразу ударяет терпкий запах алкоголя и кучи грязных вещей, причём запах настолько едкий, что глаза начинают слезиться. Смотрю по сторонам холла и не вижу ни одной живой души, по этой причине решаю провести себе экскурсию, с каждым шагом желая не наткнуться на тело, захлебнувшееся в своей рвоте. Сейчас почти вечер, и что-то подсказывает мне, парни не были сегодня на ознакомительных лекциях.
Груды жестяных бутылок, стеклянные практически все разбиты, пустые пачки чипсов, белые дорожки и наконец-то живой человек, хотя по его виду не скажешь. На диване лежит худощавый парень и из-за высокого роста ему пришлось перекинуть половину ног за диван, положив их на подлокотник. Его лицо выглядит неестественно бледным, чёрные волосы мокрые и спутанные, но на лице блаженная улыбка.
Подхожу к нему и хлопаю ладонью по щеке, которая, к моему сожалению, оказалась мокрой – скорее всего слюни. Сжав губы, вытираю руку о штаны и пихаю парня коленом в бок, но он все так же спит. Вдруг он начинает облизываться и кряхтит:
– Пошёл на хрен, Бобби.
Секунду медлю, прежде чем ответить:
– Похоже, он уже там, – если его нет на первом этаже, то он может быть на втором, но это я не собирался говорить только что очнувшемуся парню с жутким запахом изо рта и скорее всего больной головой.
Глаза парня резко открываются и в шоке смотрят на меня. Он оглядывает меня с ног до головы и визжит.
– Мы все вернём, мужик, только скажи, где Бобби? Просто вчера совсем загулялись и забыли про это, не обессудь, – хриплым голосом с примесью испуга, говорит он.
Нервно дёргаю плечом. Тупые стереотипы. Не все испанцы должны быть торговцами.
– Понятия не имею, где Бобби. Может, умер где-нибудь здесь от передоза, – резко отвечаю ему. – Что более вероятно.
Его глаза округляются ещё больше.
– Нет-нет, не забирайте его.
Я заметил застывшие слёзы в его глазах. Больше мучать доходягу не видел смысла.