Иванов говорил много и с удовольствием, ничего не скрывая про
дела лагеря и лаборатории, но едва только речь заходила о спонсорах
и настоящих владельцах лагеря смерти начинались недомолвки,
предположения и прочая пурга. Мужик откровенно пудрил мне мозги – и
при том не слишком-то старался. Говорил, говорил и чего-то ждал –
вопрос только чего? Я сделал паузу в допросе и вышел во двор
монастыря. На улице моросил мелкий дождик, тучи клубились прямо над
куполами церквей. Я неожиданно даже для себя перекрестился на
золоченые кресты и вздохнул: «Такое место опоганили, твари!».
Тем временем с охоты вернулись бойцы Боша, которых я отправлял
по следу врачей-убийц и притащили с собой изуродованные тела с
оторванными руками и головами. Из сбивчивого доклада я понял, что
ублюдки не захотели или не смогли уйти далеко, а спрятались на
турбазе буквально в паре километров от монастыря, да еще и
попытались отстреливаться, когда их настигли. Я не стал спрашивать
парней, как так получилось, что уроды погибли от побоев, а не от
огнестрела, только рукой махнул – оборвалась предпоследняя ниточка,
ведущая к неведомым хозяевам. Надо, надо колоть Иванова! Только не
кочергой в заднице, это все любительщина, мне нужна специальная
химия и профессионал дел заплечных, который расколол бы этого гада
до самого копчика, только где его взять?! Впервые за все время я
задумался, что откусил кусок, который не смогу прожевать.
Мои невеселые думы прервал Арес, притащивший древнюю как лепешка
мамонта VHS видеокамеру – где хоть откопал такой раритет? Но на
безрыбье сам раком станешь. Я с содроганием понял, что мне сейчас
предстоит опять идти в этот филиал Освенцима имени доктора Менгеле
и залезть с камерой во все углы: доверить такое дело никому из
мутантов было нельзя – обязательно напортачат. Вот что-нибудь
разрушить, разгромить – в этом им равных нет!
Я приказал Аресу спеленать Иванова с ног до головы и смотреть за
ним в оба, а сам навьючил на плечо кофр с камерой и похромал через
двор монастыря, который сейчас напоминал разворошенный муравейник:
парни тащили сюда все что не приколочено гвоздями, добычу
сортировали, упаковывали и складывали в так удачно захваченные
грузовики. Я покосился на импровизированную виселицу, на которой
уже болталась дюжина тел, сплюнул в сердцах и двинулся к такому
обманчиво белому и нарядному корпусу, порадовавшись мимоходом что
ничего с утра не ел.