– Алкаш! – проворчала кружка гнусавым, писклявым голосом. – Кто ж так зелья хлебает, одним махом? Алкаш и есть.
– Отстань, – беззлобно отмахнулся от нее Элой. – Без тебя тошно.
– Расслабься, хозяин, – не такие проблемы решали!
– Помолчи, сказал, не до тебя. – Элой отставил кружку подальше от себя.
– Ой-ой, какие мы нервные… – скривила кружка металлическую рожицу.
– Элой щелчком указательного пальца отправил вредную собеседницу на край стола. Кружка, вопя и пытаясь тормозить невесть откуда появившимися тоненькими, как веточки, ручками, прокатилась по гладкой поверхности стола и, не удержавшись на краю, упала на пол с металлическим лязгом.
– Мамочки!!! – завопил противный голосок. – Убил, загубил, проклятущий!
– Не убил, ты бессмертная, как первородный грех, – пожалел кружку Элой. Он поднял ее, сдул прилипшую с пола пыль и поставил в стол. Но тут же услышал визгливое:
– Ой-ой, только не это! Опять в стол! Использовал и бросил… Поговори со мной, злодей… Поговори со мной. Поговори со мной, – неслось из стола.
– Ну не до разговоров мне, поздно уже, – отбивался маг. – Да и болтать мне совсем не хочется.
– Уж не променял ли ты любимую даму, меня то есть, на какую-нибудь вертихвостку?
Элой промолчал в ответ.
– Променял! Променял, мерзавец! Так я и знала! – вопила, не переставая, кружка. Маг стянул с полки у камина тряпку, неизвестно откуда взявшуюся, и накрыл ею болтушку.
– Нет, только не это! Прощай, молодость! Меня невинную – в темницу! Верни мне свободу! Иначе я всем расскажу, что ты алкоголик, – запричитало из стола. – Грязной тряпкой на такую красоту!!!!
Элой невольно рассмеялся.
– Вот нахалка, – упрекнул он подружку. – Да еще и врушка.
– Ну не алкоголик, так псих-зельехлебатель, зельеглот!
Немного подождав, пока кружка угомонится и замолчит, маг прошествовал в дальний угол за камином. Там в шкафчике со стеклянной дверцей в беспорядке громоздились чашки, кружки, тарелки… Он достал простой стакан и плеснул в него изрядную порцию «успокаивателя». Выпив зелья, Элой попытался расслабиться, откинувшись в кресле на мягкую спинку и положив руки на подлокотники, но зелье не помогло. Элой отчаянно искал причину, по которой мог бы навестить гостью еще раз. Он был не искушен в любовных ухаживаниях и флирте. За свои сорок лет он так и не научился этому искусству.