– Я же говорила тебе, – вздохнула Матильда, пытаясь прикрыть свои собственные опасения бравадой, – это не имеет ко мне никакого отношения. Я не знаю, как эти коровы пострадали.
– Не пострадали, Матильда, они были убиты. А твое имя высечено у них на тушах. Там что-то происходит. Мы это чувствуем, – сказала Лотти, оглядывая членов своего ковена.
– Почему ты не можешь смириться с тем, что это не имеет ко мне никакого отношения? Это сделала полиция.
Когда эти слова слетели с губ Матильды, она поняла, что обращается не только к матери, но и к самой себе. Между постоянными взглядами на часы и перекладыванием подушки всю ночь мысли Матильды то и дело возвращались к ее имени, вырезанному на этих коровах. Каким-то образом она была причастна к их смерти, даже если и не понимала почему.
– После того как мы оставили тебя, мне пришлось дать им один из напитков Нанны Мэй, чтобы они забыли, зачем находятся здесь, и ушли! Ты не просто отмахиваешься от этого, Матильда. Нам не нравится использовать зелья на людях без их ведома.
– Итак, мне не разрешено использовать магию для решения моих проблем, но для тебя нормально использовать ее, чтобы избавиться от своих? – пробормотала Матильда.
– Что ты сказала? – спросила Лотти, скрестив руки на груди.
Матильда вздохнула:
– Ничего. Теперь я могу идти? У меня есть дела. – Лотти поджала губы и кивнула. Матильда схватила кошачью мяту из кладовки, затем переступила порог, позволив двери захлопнуться за ней, и направилась к травам Нанны Мэй в поисках базилика. За углом, сразу за садом с травами, она увидела сгорбленную фигуру своей бабушки, шаркающей садовыми вилами, почти такими же большими, как она сама. У ее ног горел небольшой костер, и Матильда поняла, откуда доносился запах горящих листьев.
Нанна Мэй уронила вилы и бросила горсть крошечных семечек в огонь, глядя на потрескивающее у ее ног пламя. Матильда улыбнулась, наблюдая за ней. Семена, которые она бросила в огонь, были тыквенными семечками – Нанна Мэй сначала жевала их, затем выплевывала в огонь на кухне и ждала, пока они упадут на пол. Лотти запретила ей делать это в доме после того, как один из них попал Нимбусу в глаз.
Через несколько секунд одно из тыквенных семечек выпрыгнуло из огня и приземлилось у ног Нанны Мэй. Старушка наклонилась, чтобы поднять его, и Матильда поспешила к ней, подняла его, а затем уронила в испачканную землей ладонь своей бабушки. Раздался еще один слабый щелчок, потом еще и еще, и Матильда собрала семена и протянула их Нанне Мэй.