Авторитетно заявляю: демон никак не относится к моему заселению в дом господина Бруннера. Виной всему сваренное мной зелье, но кто я такая, чтобы спорить с уважаемым человеком?
– Вы преувеличиваете, уверяю вас, – я занервничала, а это сейчас было совсем ни к чему. – Я даже с ведьмами настоящими никогда не встречалась.
Как раз на этой мысли на глаза мне попался портрет матушки. Судя по тому, что выражение лица, изображенное на картине, было зверским, дух, сидящий в полотне, с трудом сдерживался, чтобы не высказать господину Бруннеру все, что о нем думает. Выходило, что кое-какие слухи о ведьмах все же правда, но признаваться в этом себе дороже.
– Тогда как вы объясните эту мерзость на потолке и шторах?
– Ккаких это шторах? – поразилась я. – Шторы ни при…
И тут я поняла, о чем говорит господин Бруннер. Густой дым, который решил вырваться из котелка и изменить собственную структуру, отчего-то еще и принялся размножаться. Шторы действительно почернели, да и кое-где на стенах уже появились потеки. Вместо инновационного зелья для похудения я изобрела быстроразмножающуюся черную слизь?
– Ой, я постираю, – мигом заверила я. – Обещаю, все будет чисто! Это просто… варенье. Да-да, переварила немного и… вот. Вы не представляете, какое это варенье коварное.
Я отчетливо видела, как черная слизь на стене сложилась в форму фиги.
– Черничное! – мрачно добавила я. Ясно теперь, какой эффект дает белладонна в союзе с разрыв-травой, неизвестно только, как с ним бороться.
– Конечно, постираете, – господин Бруннер взмахнул руками, распаляясь еще больше. – И вычистите потолок, и оплатите ремонт плиты. Когда только это будет? Вы еще предыдущее вредительство не оплатили, а уже беретесь за новое.
В этот момент на крупный мясистый нос домохозяина упала огромная черная капля. Мы с господином Бруннером замерли: я – от ужаса, а он – от неожиданности, а после почти одновременно посмотрели на потолок.
Черная мерзость доползла и до двери, к тому же захватила в плен мою метлу, которая скрывалась от домохозяина под потолком. Господин Бруннер покраснел, выражение лица его приобрело совсем уж зверские черты, но, вместо того чтобы кричать на меня, он вдруг подскочил к стенному шкафу и распахнул его.
– Вот!
Вообще это слово могло означать что угодно, но я не собиралась обманываться. Господин Бруннер обнаружил то, что напрямую указывало на род моей силы и моих занятий, так что и строить из себя оскорбленную невинность больше не стоило.