– Телефон. Связь и интернет безлимитные. Пользуйся.
Я прищурилась, пораженная до глубины души щедростью дяди Никиты. Но швыряться подарком не стала. С одной стороны, положение у меня не то, чтобы разбрасываться телефонами, с другой…
– Двухсимочный? – поинтересовалась я, быстро пробегая по экрану пальцем, щелкая меню.
– Да, но вторая заблокирована. Пользуйся той, которую дал.
Его тон четко указывал мое место. Руки с телефоном упали на колени. Смысла изучать подарок больше не было. Буду им пользоваться только для связи с Тобольским.
– Ну, чего приуныла? Это еще не все подарки. Кредитка. Держи.
Я взяла пластик. Без зазрения совести взяла. Они мне прилично задолжали, поэтому буду считать их кредитку компенсацией.
– Безлимит? – поинтересовалась я.
– Обойдешься, – тут же обрезал крылья Тобольский. – Суммы до пяти тысяч тратишь свободно. Свыше – только после моего подтверждения.
Я скривилась. Тайком билет на самолет уже не купишь. Жаль.
Но как-нибудь выкручусь.
– А теперь я жду благодарности, – криво улыбнулся Тобольский, очень сильно напомнив младшего брата Александра.
– За что? За только что надетый красивый поводок и ошейник с камушками? – я сделала удивленные глаза, но тут же меня осенило. – Ах, точно! Спасибо вам, Никита Сергеевич, за внеплановый полный медицинский осмотр. Надеюсь, с результатами и меня ознакомят. Сфоткаю и вышлю родителям.
– Шутки шутить будешь, когда разрешу, – проскрежетал он и резко схватил меня за затылок, приближая к себе. – И благодарить будешь, когда скажу и как скажу.
А потом его губы накрыли мои.
Я ожидала… Наверное, давления. Что он расплющит мои губы как наши университетские парни, засунет свой язык мне в рот по самое горло, обслюнявит, искусает губы…
Но нет.
Прикосновения Тобольского были деликатными. Он не врывался в рот, мягко уговаривал впустить его. Губы были полными и сухими. Никита дотрагивался ими до моих, проводил, немного придавливая, чуть отстранялся и касался снова. Прищипывал мои, но не всасывал, а только оттягивал и снова отпускал.
Раз, еще один… Пока мне не стало любопытно, как он целуется. И я приоткрыла рот.
На этом поцелуй резко прекратился. Тобольский отстранился и довольно улыбнулся.
– Приехали. Отдыхай. Вечером позвоню.
Дверь сзади меня тут же открылась, я чуть не вывалилась из машины. Амбал удержал, даже помог выйти, а потом закрыл дверцу, отрезав меня от внимательного взгляда Никиты Сергеевича, обошел машину, сел, и они уехали.