Что наш учитель не стоит званья мудреца.
А если скажет, что живой, сожму ладони
И тогда все пожалеют мотылька
И убедятся, что учитель далёк от званья мудреца.»
Учитель, мягко заглянув в недетски умные глаза,
Сказал: «За то, что я тебя дождался, благодарю вас, Небеса,
Я было уже думать стал, что зря всю жизнь преподавал,
Ведь лучший из учеников такой вопрос не задавал».
И, нежно мальчика обняв, добавил: «Всё в твоих руках,
Ведь ты об этом точно знаешь -
Жизнь мотылька в твоих руках.»
В одной из дальних комнат шариатского суда главный муфтий читал поданные на рассмотрение дела, раскладывая заявления в разные стороны. Когда работа была завершена, он позвал помощника и, указав на крайнюю стопку бумаг, сказал: «На этих поставишь резолюцию -Отказать в рассмотрении, – и возвратишь подателям.» Выполнив указанное поручение, помощник вернулся и спросил: «Уважаемый, а почему ты отказываешься рассматривать все имущественные споры между бывшими мужьями и их семьями?» – «Знаешь, Бисолт, – ответил ему муфтий, – я воспитывался в те времена, когда разводы у нас были крайне редки, и уже если мужчина уходил от своей семьи, то оставлял ей всё. Да-да, всё, лишь отряхнув пыль с брюк. А теперешние мужчины… – и он сокрушённо покачал головой, – ни достоинства, ни чести… Таким… я не судья.»
На прутьях ветхого забора,
В тени раскидистой ольхи,
Паук трудился, с лёгким ветром споря,
По ниточке плетя свои силки.
Уже поднял мальчишка ветку,
Чтобы разрушить сети западни,
Да вот беда – не дотянулся,
И отложил намеренья свои.
На день другой, с утра пораньше,
Лишь небо занялось зарёй,
В укромный сад вернулся мальчик
И длинный прут принёс с собой.
Но вместо серой паутины,
Прилипшей на кривом сучке,
Как будто на изящной шее
Свисало тонкое колье.
И блики солнца отражались
Игрой брильянта на росе
И гранями камней сверкали
На белом гибком серебре.
Застыл шалу́н, завороженный,
Подвластный этой красоте,
В тот день в его душе проснулся
Великий мастер – Фаберже́.
– Пусть под вечер напьются, – устав от жары,
Гнал чеченец скотину к верховью реки,
Вдруг послышался крик и в потоке воды
Человека в волнах увидал Шарпуди́.
Его бурный поток заливал с головой
И об камни толкал то плечом, то спиной.
Не страшась, Шарпуди́ вглубь потока зашёл,
– Эй, за посох держись, – громко выкрикнул он.