Сегодня, похоже, все закончится, ведь Тед сказал, что надо серьезно поговорить. Она догадывается, о чем. Джен резко откинула одеяло и встала. Беспокойство гнало ее куда-то идти, что-то делать, чтобы избавиться от гнетущих мыслей. Она помнила, что Тед просил ее не выходить, но не могла заставить себя сидеть дома.
В порыве лихорадочной энергичности натянула спортивный костюм и отправилась на пробежку. Но тренировка не складывалась. Джен бежала неровно, спотыкаясь, будто на ватных ногах. Петляла на незнакомых тропинках, перебирая в голове вчерашний вечер, пытаясь понять, как ей поступить. И вдруг ловила себя на том, что стоит и разглядывает домик отшельника, абсолютно ветхий и никуда не годный по меркам жителей города, а для нее странно притягательный. Она поворачивалась и убегала в лес, но снова оказывалась перед домом, будто надеялась, что выйдет хозяин, поговорит с ней и все объяснит. Спохватывалась и снова скрывалась в глубине леса, но тропинки неизбежно выводили ее все к тому же домику.
«Что за наваждение!» – взмолилась она. Вернулась домой измученная, приняла душ, переоделась. Обошла дом, дотрагиваясь до предметов. Мраморный подзеркальник в ванной, бархатистый ворс пледа в спальне, теплое дерево старинного письменного стола в кабинете Теда. Она любила свой красивый дом, но сегодня он не помогал ей заглушить тревогу и тоску. Ей захотелось побродить среди людей на улице, услышать живые голоса. Может, поговорить с кем-то? Поделиться страхами, посоветоваться. Она криво усмехнулась, представив, как спрашивает у школьных мамочек: кстати, а вы не знаете, что делать, если вчера разгромила гостиную? Как быть, если терпение мужа кончилось? Чем скрепить брак, который вот-вот рухнет? Как будто на такой случай есть рецепты.
Оставаться дома стало совершенно невыносимо. «Движение – основа эмоционального баланса», – любимая фраза ее доктора. Она решила ходить по городу, пока не свалится от усталости. Люди, как обычно, обратят на нее не больше внимания, чем на голубя в парке, но ей точно станет лучше.
Она сгребла сумку со столика в холле и вышла на улицу.
Миссис Эткхан приводила в порядок клумбу. Она стояла на коленях возле своих гортензий и тщательно рыхлила землю. «Не приложив усилий – ничего не добьешься!» – таков был ее девиз. И она прикладывала старание ко всему, от цветов до собственного сына. Цветы вырастали роскошные, как ни у кого другого в городе. Сын тоже вырос замечательным – сильным, волевым, целеустремленным. В городке ему стало тесно, поэтому много лет назад он уехал. Эмма не жаловалась, она очень им гордилась, у нее повсюду стояли его фотографии в тяжелых серебряных рамках. А от одиночества спасали соседские дети, Келли и Мейсон. Пожилая дама практически считала их своими внуками.