Прошло около четырёх лет, когда Рапунцель впервые спросила Матушку Готель:
– Почему я не могу выйти наружу?
Матушка Готель отвечала с осторожностью. Она знала, что следует припугнуть девочку, чтобы она никогда не покинула башню, где была в безопасности.
– Мир снаружи полон опасностей, в нём столько ужасных, корыстных людей, – произнесла она. Она не хотела потерять Рапунцель. Сейчас дитя было частью неё. Она хранила девочку, как драгоценный цветок, как дорогое сокровище.
Матушка Готель приподняла волосы Рапунцель. Девочка потрогала маленький локон у шеи. Кроме него, у неё больше не было тёмных коротких прядей.
– Они хотели забрать себе твой дар, – солгала Матушка Готель, глядя на прядь, которую она сама и срезала. – Поэтому они отрезали частичку твоих волос.
– Понятно, матушка. – Рапунцель слегка содрогнулась. Мир снаружи, должно быть, невероятно опасен.
В ночь на свой четвёртый день рождения Рапунцель на цыпочках подошла к окну башни. Там, в ночном небе, она увидела тысячи блистающих огней, что поднимались вверх, к звёздам, над гребнем гор вокруг долины.
То же самое случилось и в ночь её пятого дня рождения, потом шестого и седьмого. Рапунцель очень нравились эти парящие огоньки. Ей казалось, они как-то связанны с ней.
Девочка не знала, что король, королева и все их подданные каждый год запускают тысячи сияющих фонариков, которые должны послужить путеводной звездой их пропавшей принцессе. Они надеялись, что однажды эти огни приведут её домой.
* * *
Шли годы, и Рапунцель превратилась в милую девушку с искрящимися зелёными глазами и золотистыми волосами, что были около двух десятков метров длиной. Из волос она делала качели или с их помощью могла залезать на балки под потолком башни и спускаться обратно. А ещё она любила рисовать, и волосы служили ей кистями. И пусть она одиноко жила на верхушке башни, ничто не могло испортить ей настроения.
По мере приближения своего восемнадцатого дня рождения Рапунцель решила, что он должен отличаться от предыдущих. По крайней мере, она надеялась на это. Но для начала ей нужно было набраться смелости попросить Матушку Готель о самом большом одолжении, что та могла сделать. Матушка Готель всегда говорила, что однажды, когда девушка будет достаточно взрослой, когда она будет готова, ей разрешат выйти наружу. Наружу! Рапунцель могла только представлять себе то, что снаружи, – то место, что она едва видела из окна, место, полное разных существ и растений, всех этих звуков и запахов, о которых она ничего не знала!