Юлька! Забыв обо всем на свете, Саня рванулся к ней. Упал. Юлька! Юлька тоже здесь! Ползти, раз встать не получается!
Над ним, заслоняя свет, вырос силуэт. Саня поднял голову. Захватчик в плаще смотрел на него, и ухмылка на худом лице не предвещала ничего доброго. Охранник поднял оружие. Направил на Саню. Последнее, что увидел пленник, – алая молния.
* * *
Он очнулся, привязанный к койке. Ремни обхватывали запястья и лодыжки, голова и тело были зафиксированы – Саня видел в кино, что раньше так обездвиживали буйных психов.
Метрах в трех темнел матерчатый сводчатый потолок, перекрещивались металлические балки опор, с них свисали светильники. Саня скосил глаза, но ни других коек, ни людей не увидел – только стену, тоже матерчатую.
Было прохладно. Саня обнаружил, что он наг и никаким одеялом не прикрыт. В поле зрения вошла молодая женщина в плаще коричневой кожи. Голова у женщины была обрита, только-только отросла в короткий светлый ежик. Женщина смотрела на Саню без выражения, с отсутствующим выражением лица идиотки, из уголка рта тянулась ниточка слюны. Обошла его, встала в изголовье.
Саня почувствовал, как дурной волной накатывается ужас.
– Кто вы?
Неужели это его голос, такой хриплый и жалкий?
Вместо ответа женщина сунула Сане в зубы полоску кожи. «Чтобы язык не прокусил, – догадался Саня. – Что они делать собираются? Трепанацию? Электрошоком пытать? Но я ничего не знаю! Ни тайн, ни секретов – мне даже под пытками нечего им рассказать!»
Саня не видел, были в палатке люди, кроме него и безумной женщины, или нет. Может, совсем рядом лежит столь же беспомощная, перепуганная Юлька? Он слышал ее голос там, на песчаном берегу, не почудилось же! Значит, Юлька – в их руках. И долг Сани как мужа, как мужика, в конце концов, – выручить ее… Но пойди, повоюй, когда шевелить можешь только пальцами и зрачками!
Новое движение: мимо Сани к женщине прошел жрец в черной рясе, за ним, на почтительном расстоянии, – полный светловолосый парень в синем лабораторном халате, на вид – совершенно обычном. На голове у светловолосого поблескивал обруч со сверкающим камнем.
Саня их будто не интересовал.
Слева кто-то длинно всхлипнул. В этом простом повседневном звуке было столько тоски, отчаяния и безысходности, что Саня дернулся, пытаясь вырваться, заткнуть уши. Не получилось. Тогда он зажмурился.