Я поймала его взгляд.
Киеран присутствовал, когда я с помощью дара облегчила боль умирающего гвардейца. Тем не менее так странно обсуждать с кем-то мое чутье после того, как меня так долго заставляли скрывать свои способности и никому о них не говорить.
– Кас сказал, что поначалу ты могла только чувствовать и облегчать боль. Но потом, по его словам, твой дар изменился.
Я кивнула.
– Изменился, совсем недавно. Не знаю почему. Я подумала, что с первой Девой могло быть то же самое, и спросила герцогиню.
Моя шея напряглась. Герцогиня Тирман говорила, что дар первой Девы изменился от ощущения боли до чтения эмоций и что это произошло благодаря приближению Вознесения – как и со мной. Вообще о первой Деве известно очень мало. Я не знаю даже ее имени и когда она жила. Но герцогиня намекнула, что первую Деву убил Темный.
Кастил.
Я поежилась – не думаю, что от холода.
– Я не пыталась читать твои эмоции. Стараюсь так не поступать, потому что это кажется мне вторжением.
– Может, это нарушает личное пространство, – согласился Киеран. – Но также дает тебе преимущество в общении с людьми.
Возможно.
– Как ты думаешь, он рассказал об этом еще кому-то? – спросила я.
– Кас? Нет. Чем меньше о тебе знают, тем лучше.
Я вскинула брови.
– Не знаю ни одного живущего сейчас атлантианца, который мог бы чувствовать чужие эмоции.
– Что это значит?
– Пока не знаю. – Он двинулся дальше. – Ты идешь? Или собираешься остаться здесь и превратиться в глыбу льда?
Я со вздохом оторвалась от перил и направилась к двери, у которой уже стоял Киеран.
Он достал из кармана ключ.
– Твои способности очень пригодятся в общении с Касом.
– Я не собираюсь с ним общаться.
На его лице появилась легкая улыбка. Он открыл дверь, и я вошла в комнату, согретую камином.
– Но он очень даже собирается с тобой общаться.
Стараясь держать столовый нож незаметно под туникой, я повернулась к Киерану.
– Ты имеешь в виду, что он очень даже собирается меня использовать.
Он склонил голову набок.
– Я совсем не это сказал, Пенеллаф.
– Разве? Ты думаешь, он в самом деле отказался от спасения брата? Я так не думаю. Он даже сказал, что я любимица королевы. – Последние два слова оказались едкими, как кислота. – Вся эта затея со свадьбой, должно быть, часть плана по освобождению брата. Хотя я понятия не имею, почему он просто не сознался в этом.